Экстрасенс
Шрифт:
– А вы сможете объяснить, как вы, человек с высшим медицинским образованием, на переломе тысячелетий представляете себе Бога? Мне кажется, это очень интересно. У меня многие друзья в последние годы крестились, но, когда я задавал им этот вопрос, они отвечали очень невразумительно. А вы – вы ведь посредник, значит, вы знаете?
– Знаю, – подтвердил Парамонов.
И в этот момент позвонила по внутренней связи Инга, что во время приема бывало только в самых крайних случаях.
– Андрей Бенедиктович, тут пришла клиентка, ночная бабочка, та самая, умоляет ее принять, говорит, всех
Лучшую ситуацию было бы сочинить трудно. Парамонов даже подумал, не организовала ли сама Инга этот звонок.
– И вот так постоянно, – сказал он корреспонденту со вздохом тяжело уставшего человека, – спасаю людей с утра до вечера. Мои люди – это те, от кого отказываются доктора и психиатры. – И ответил Инге: – Скажите ей, пусть погуляет минут сорок, а потом я ее приму.
– Может быть, прямо сейчас? А я бы тихо посидел в углу, понаблюдал, – предложил корреспондент. – Никогда не наблюдал прием у экстрасенса.
– Нет. Общение с эфирными телами – слишком интимный момент. Оно не допускает постороннего присутствия. Но у нас есть еще время. На чем мы остановились? Вы спросили, как я представляю Бога?
– Да. Именно это.
– Видите ли, большинство самых знаменитых физиков Бога уже признали. Эйнштейн, например, или Шредингер. Даже Циолковский, и тот писал о Высших силах Вселенной. Я бы мог вам процитировать… Однако то, что мы читаем в Ветхом Завете, – это, конечно, заблуждение или, возможно, неточный перевод, когда говорится, что по образу и подобию. Помните, перед Моисеем предстало ведь не бородатое существо, а голос из объятого огнем куста. У Бога нет одного конкретного образа и подобия. Он многолик и многовариантен, а любое разумное существо уже само для себя выстраивает его образ в силу своих представлений о мире. Бог – это соединенная энергия всех мыслящих существ. А также – вся сумма знаний о том, что когда-то с нами и со всей Вселенной происходило, что есть сейчас и что когда-нибудь будет. Можно его назвать также всемирным информационным потоком, который направляет развитие мира.
– А Сатана? Сатану вы как-нибудь представляете? Или у него тоже нет личины? И вообще, кто такой Сатана? Почему Всемогущий не может с ним справиться? Я читал, в средние века казнили не только за неверие в Бога, но и за неверие в существование Сатаны.
– Правильно делали. Только они не догадывались, что Сатана – это тот же Бог, – проговорил Парамонов, усмехнувшись. – Это как бы его отражение, его симметрия, обратная сторона. Реальность, необходимая для устойчивости мира. Добро – обратная сторона зла, и наоборот.
– Здорово! – удивился корреспондент. И посмотрел с искренним восхищением. – Значит, служа Богу, и вы и священники одновременно служите Сатане?
– Спросите об этом священников.
– Как же вы тогда отделяете добро от зла?
– А зачем их отделять? Или вы не помните, чем вымощена дорога в ад? То, что иным кажется злом, другие ощущают как истинное добро.
Видимо, корреспондент к такому откровению был не готов. Он слегка поерзал на стуле, почесал затылок и сказал:
– Какой-то у нас получился уж очень теоретический разговор. Но раз вы – экстрасенс,
– Могу.
Парамонов улыбнулся, а потом взглянул на диктофон и. почувствовал, что у него получается. Он направил невидимый луч и через минуту устало откинулся на спинку кресла.
– Остановите диктофон, – сказал он ослабевшим голосом. – Вы ведь его проверяли перед тем, как включать?
– Да, а что? – испуганно спросил корреспондент. – Батарейки сели?
– Нет, просто вы только что попросили показать чудо, и я стер вам всю запись. Для кого-то это и в самом деле – чудо. А для меня – направленный энергетический луч…
Корреспондент суетливо отмотал пленку назад, потом включил звук. Его диктофон издавал лишь негромкое шуршание. Никакого разговора на пленке не было.
– Колоссально! Вы что, взяли и все стерли? Только одним взглядом? – растерялся корреспондент.
– Но вы же сами попросили… Видите, как опасно напрашиваться на чудо. Можно такое получить…
– Но я уже обещал статью в номер…
– Хорошо. Оставьте мне ваши вопросы, а я на них отвечу. Получите их вечером у моего менеджера. И на телевидение тоже приду.
Парамонов пошел провожать корреспондента до дверей.
– У вас тут здорово интересно! – говорил тот, двигаясь по коридору и озираясь на коряги. – Даже захотелось к вам в ученики поступить…
Около Инги, сидящей за компьютером, он задержался.
– Это мой менеджер, Инга Николаевна, – представил ее Парамонов. – А также главный помощник. И как видите, ни древняя магия, ни психоэнергетика не чураются достижений нынешней техники. А все вместе сплетается в единый информационный комплекс. По изучению и развитию психоэнергетических способностей личности.
Корреспондент спешно вынул блокнот, сделал в нем несколько пометок, галантно поцеловал руку Инге и вышел.
– Что за сучка к нам заявлялась? – спросил Парамонов, запирая дверь.
Отчего-то Андрей Бенедиктович решил, что приходила та, вчерашняя клиентка, у которой он побывал на квартире. Не стоило ему к ней ходить, тем более что он уже давно не практиковал домашние посещения. Лишь в первые месяцы, когда рванули из Перми и надо было на что-то существовать, набирать жира, только тогда он ходил по квартирам с рамкой и определял зоны патологической энергетики, а заодно снимал порчу с места, изгонял трансматериальные сущности бывших жильцов, привораживал к дому мужей по их фотографиям. Чего он только тогда не делал в первые месяцы питерской жизни! Пока не удалось запрыгнуть на другой уровень. И вот же – отправился на квартиру к клиентке с больным мальчишкой.
Из сотни женщин, которые записывались к нему на прием, удавалось отсеивать в лучшем случае одну-две для углубленной обработки и для последующего перевода ее в нематериальный мир. У остальных были родственные связи, мужья, любовники, назойливые подруги. В принципе, если напрячься, то остальных девяносто девять он тоже мог сделать ручными, так чтобы они прибегали к нему по первому звонку в любое время суток. Однако риск был чересчур большим, и Андрей Бенедиктович предпочитал не нарываться. Но вот же, нарвался!