Экстрим на каникулах
Шрифт:
– Аль, прости нас с Люсей. Не сердишься?
Вместо ответа Алевтина, не убирая ладони с лица, мотнула головой.
– Вы сами-то как к Варваре домой сходили? – спросил я.
– Всё путем, правда, Аль? Её муж, Пётр Алексеевич, до сих пор в себя прийти от случившегося не может, но с нами поговорил.
– А о чём говорили?
– Сначала о самочувствии Варвары Витальевны. Пока без изменений, она по-прежнему в коме, когда придёт в себя – неизвестно. Утешает одно, её состояние оценивается как стабильное. Пётр Алексеевич, разумеется, не в курсе, что могло произойти
– Ещё картошка в раковине лежала, – всхлипнула Алька.
– Точно, и картошка в раковине!
– Не врубаюсь, при чём здесь картошка с морковкой?
– В этом-то и прикол. Пётр Алексеевич вернулся с работы в шестом часу, обеда нет, чего прежде не случалось, зато есть мытые овощи и стоявшая на кухонном столе пустая кастрюля.
– Ну и что?
– Дим, ответь на вопрос, зачем человек, который собирался готовить обед, вернулся в школу?
– Вероятно, могла что-то забыть в классе.
– Ответ неверный. Потому как в этом случае, она успела бы залить очищенную картошку водой и очистки из мойки выбросила бы в мусорное ведро.
– А она этого не сделала?
– Представь себе. У нас с Алькой, как впрочем, и у Петра Алексеевича, возникло подозрение, что Варвара Витальевна очень торопилась уйти. Настолько торопилась, что не удосужилась залить картофель и выбросить очистки в мусорку.
– Я извиняюсь, – Димон выглядел растерянным. – А почему она вообще должна была заливать картошку водой?
– Потому что любая хозяйка знает, очищенный картофель быстро чернеет, и чтобы этого не случилось его необходимо залить водой. А у неё на это почему-то не хватило времени.
– Или было не до того, – Алька перестала всхлипывать, но всё ещё растирала воспалившиеся глаза. – Варвара Витальевна могла сильно нервничать.
– Она вернулась в школу не просто так, не сомневаюсь, её туда вызвали.
– Кто?!
– Дед Пихто. Блин, Алис, тебе может, и имя преступника назвать с его домашним адресом и телефоном. Скажи спасибо, что мы это выяснили. Ясно одно, позвонил тот, кто впоследствии нанёс Варваре ранения. Пётр Алексеевич забил тревогу около шести вечера, на семь у них были куплены билеты в театр. Он начал звонить жене на сотовый, она трубку не снимала, пришлось в школу пойти. Денис поднялся в кабинет биологии и увидел то, что увидел.
– Но почему именно Алькина сумочка? – недоумевал я. – Не даёт мне этот факт покоя. Зачем было так рисковать, зачем понадобилось подбрасывать нож? Где здесь подвох, в чём он? Неужели думали, что Алька, обнаружив в сумке окровавленный нож, и узнав о смерти Варвары – убийца ведь полагал, что убил свою жертву – отправится к следователю и признается в убийстве. Так получается? Абсурд!
– Не абсурд, Глебыч. Скорее всего, убийца на это и рассчитывал. Вспомни, что сказала нам Алька: «Ребят, Варвару Витальевну ранила я». Вот и ждали от неё
– Раздобыть ключи от квартиры, проникнуть туда, подбросить нож, уйти незамеченным – и это ради того, чтобы Алька призналась в убийстве учительницы? Я не верю.
– Главное, удалось узнать, Варвара Витальевна была в полном порядке, когда Алька ушла из школы. Согласитесь, уже плюс.
– Альке плюс, Варваре минус, – прогудела Люська.
– Помолчи, – шикнул я.
На некоторое время в комнате повисла тишина, голос Димона прорезал её внезапно.
– А меня никто выслушать не хочет, или мой трёп с Денисом уже не актуален?
– Нормально пообщались?
– Более чем. Денис со скуки с ума сходит, он, оказывается, в школе временно работает, хочет в охранную фирму перейти.
– А в чём проблема?
– Пока не получается.
– И вынужден он целыми днями сидеть у входа, глазеть на нерадивых школьников, – прыснула Люська. – А по делу что—нибудь сказал?
– Ден видел, как в школу вернулась Варвара, видел, как она поднималась по лестнице. В начале седьмого пришел Петр Алексеевич, Денис и не знал, что Варвара из школы не уходила. Между нами, к обязанностям своим он относится прохладно, не его это место, сразу чувствуется.
– Они вместе поднялись на этаж?
– Петр Алексеевич внизу остался, Ден подошел к кабинету, толкнул дверь – открыто. В лаборантской на полу лежала Варвара Витальевна, он увидел кровь, сразу в коридор выбежал полицию и «скорую» вызывать. Потом Петра Алексеевича позвал. Оказывается, Денис до обморока боится крови, его внизу крепким кофе отпаивали. Он в себя часа два прийти не мог. Но меня зацепило вот что, по словам Дениса, в лаборантской – он обратил на это внимание – был полный порядок, разбросанных листов и следов борьбы охранник не заметил.
– Алька когда убежала, Варвара листы на место положила. Чему удивляться?
– Да? А класс? Аль, ты ведь не начинала убираться в классе?
– Какой там, я сразу в лаборантскую ломанулась.
– Как стояли стулья помнишь? – Димон прищурил глаза.
– Обыкновенно стояли. Дим, я тебя не понимаю.
– Они стояли возле парт или на партах, как после уборки?
– Конечно, возле. Говорю же, не начинала я убираться. Сначала хотела с контрольной разобраться, потом парты помыть, стулья на них поднять, а в конце уже доска и пол.
– К этому я и веду, – щёлкнул пальцем Димон. – Денис сказал, что половина стульев были подняты на парты. Врубаетесь, нет?
– Намекаешь…
– Именно на это и намекаю, – перебил Димон Алису. – Варвара Витальевна, после ухода Альки начала сама убираться в классе. Успела поднять половину стульев, а потом, очевидно, в классе появился он – несостоявшейся убийца.
– Логично. Правда, не совсем понятно, почему она принялась за уборку, если мы сошлись во мнении, что Варвару вызвали в школу, и она пребывала в нервозном состоянии? Ей позвонили, она бросила готовку, понеслась в школу и начала убираться в классе? Как-то неправдоподобно.