Экстрим на сером волке
Шрифт:
Больше года Роман разрабатывал план, придумывал и отбраковывал разные сценарии, пока наконец не принял решение. Для начала он попытался установить с Адашевым хорошие отношения. Зелимхан не заподозрил ничего дурного, он тоже считал, что худой мир лучше доброй ссоры, и между двумя конкурентами возникло некое подобие дружбы. Улыбаясь Зелимхану, Роман думал: «Ничего, сначала разорю, а потом убью его». Но торопиться было никак нельзя, следовало действовать очень осторожно, продвигаясь вперед черепашьими шажочками.
Ну а потом события стали развиваться
А где люди, там и продукты. Бизнесмены кинулись за разрешениями на строительство супермаркетов. Самым сладким кусочком был огромный пустырь, расположенный в очень удобном месте, рядом со МКАД.
Построенный там торговый комплекс стопроцентно принесет гигантскую прибыль. С одной стороны, магазин мог иметь въезд с Кольцевой дороги, а с другой — в него спокойно попадут жители нового района. Степнову хотелось заполучить землю до дрожи. Для него тот год был нервным, бизнесмен подумывал и о политической карьере, сделал пару пробных заявлений о своем желании баллотироваться в Думу, одновременно с этим узнал, что пустырь может достаться Адашеву, и начал раздавать взятки чиновникам.
Вечером четырнадцатого февраля, дата впечаталась Роману в память на всю оставшуюся жизнь, ему позвонил Зелимхан и бодро сказал:
— Не хочешь вина выпить? Я нашел чудное местечко. Народу немного, кухня волшебная — правда, кавказская. Ты к ней как относишься?
— Очень даже хорошо, — ответил Роман, — сациви-щмациви.
Зелимхан рассмеялся.
— Тогда приезжай.
Роман прибыл по указанному адресу, отведал восхитительного шашлыка, выпил отличного вина и слегка расслабился. Зелимхан тоже откинулся на спинку стула и воскликнул:
— Сколько человек съесть способен!
— Горы, — усмехнулся Роман, — кстати, на этом наш с тобой бизнес держится. Прикинь, где мы окажемся, если народ поголовно от продуктов откажется.
— Лучше не думать о таком, — улыбнулся Зелимхан, — и вообще твое предположение звучит дико. Человек ел, ест и будет есть. Впрочем, говорят, кое-кто способен и без пищи прожить, монахи, например, с Тибета.
— Они еще и летать умеют, — подхватил Роман.
Разговор двух бизнесменов, отдыхавших после тяжелой рабочей недели, повернул к теме паранормальных способностей человека. Так, ни к чему не обязывающий треп. Степнов рассказал о знакомом, которого вылечил филиппинский хилер, Адашев поведал о некоем астрологе, способном подсказать, в какой день лучше всего принимать стратегические решения. Потом оба замолчали.
— Да, — прервал молчание Степнов, — человек способен на многое. Вот так живешь и не знаешь, что ты экстрасенс, потом бац — и открывается третий глаз.
— Ага, — кивнул Адашев, — кстати, смотри, какой интересный документ!
Роман, не ожидавший никакого подвоха, кинул взгляд на протянутый листок и почувствовал, что сердце выпрыгнуло из груди, переместилось в горло и колотится
— Но как ты узнал?
Зелимхан взглянул на него.
— Во-первых, ты похож на своего отца и деда, просто копия. Даже нос морщишь, как они, ну, а во-вторых… Ладно, тебе это неинтересно. Я знаю все. Теперь слушай: на тебе много крови…
Степнов молча ощупывал глазами лицо Зелимхана, а тот как ни в чем не бывало спокойно вещал дальше:
— Помнишь Зиру Угароеву?
— Вашу соседку? — тихо уточнил Роман. — Да.
— Так вот, она видела, кто поджег дом Хасана, когда погибли почти все Адашевы, — так же понизив голос, ответил Зелимхан, — мальчик Рамазан Ицхаков.
— Твои моих первыми сожгли, а Зира сошла с ума, — быстро ответил Степнов.
— Нет, она вполне здорова.
— Она жива?
— Да, в Стефановске полно долгожителей, — медленно произнес Зелимхан, — знаешь, только кажется, что все это было очень давно, на самом деле тогда Зира была молода, ей сейчас и восьмидесяти нет, не возраст для старухи, всю жизнь прожившей на свежем воздухе.
Повисло молчание. Потом Зелимхан сказал:
— Вражду надо прекратить, хватит убивать друг друга.
— Я не знал, что ты тот самый Адашев, — быстро соврал Роман, — и в голову не могло прийти, давно живу в Москве, отрочество забыл, меня родственник усыновил, свою фамилию дал. Прошлая жизнь словно приснилась.
— Хорошо, — кивнул Адашев. — я тоже забыл, но…
Пустырь под застройки должен достаться мне, кстати, ты вроде в Думу собрался? Не боишься, что газеты раскопают правду о Рамазане Ицхакове? Зира жива. Впрочем, я никому ничего не расскажу, давай забудем вражду, хватит смертей.
Степнов правильно понял Адашева. Гигантский супермаркет начал возводить Зелимхан, Степнов оставил мысли о политической карьере, внешне он остался приятелем Адашева, но в душе у него горел не просто пожар, там пылал огромный вулкан. Роман решил сделать все, чтобы уничтожить Зелимхана. Через год семья Адашева попала в авиакатастрофу.
Виктор замолчал.
— Ты хочешь сказать… — прошептала я.
Он кивнул.
— Да. Мы стали плотно заниматься одним делом, потом скажу, каким, и вырулили на события тех лет.
В самолете летело, сама понимаешь, много народу. Так вот, мы выяснили, что одним из пассажиров был Кузнецов Николай Сергеевич, довольно молодой мужчина, неизлечимо больной, почти умирающий. Странно, что человек в такой стадии недуга отправился отдыхать!
— Решил перед смертью пожить на полную катушку, — пролепетала я.
— Полетел один! Без жены и сына!
— Ну.., может, они ему надоели.
— Кузнецов имел инвалидность, — продолжал Виктор, — последние годы перед смертью не работал, его семья нуждалась, им на хлеб не хватало. И вдруг — поездка за границу.