Эквей. Одна из пяти
Шрифт:
Он чуть улыбнулся и протянул мне сумку.
– Одевайтесь, ива, здесь очень холодно. Где Дерион?
– В рубке и он ранен. На нас напали горхи.
Кивнул, мужчина быстро направился в рубку, оставив меня с сумкой. Трясущимися руками, я достала пушистый белый свитер с высоким воротником, широкие тёплые штаны и настоящие вязаные носки. Я чуть не застонала от предвкушения тёплой неги, которую мне сейчас подарят эти вещи и, скинув полотенца, быстро оделась. Тело неприятно закололо, сказывалось переохлаждение, и меня начало
С трудом совладав с ознобом, и уняв бешеный стук зубов, я, схватив сумку, бросилась к Дериону. Его тоже надо было утеплить.
Эквейт всё так же сидел в кресле, закрыв глаза, а над ним стоял хмурый Нариго, и настороженно наблюдал за Дерионом. Тёмный тяжело дышал и выглядел намного хуже, чем пять минут назад, когда я ушла. Что же успело произойти?
– Его нужно одеть, он замёрзнет, - сказала я, подходя ближе и пытаясь достать одной рукой из сумки тёплый плед.
– Как ты?
– Дерион слегка приоткрыл глаза и осмотрел меня с ног до головы.
– Нормально, но тебе необходимо одеться, ты можешь заболеть.
– За меня не переживай, организм сейчас начнёт регенерировать.
– Но...
– Его нельзя одевать, - вмешался Нариго, молчавший до этого момента, внимательно прислушиваясь к нашему разговору.
– Но почему?
– Нам надо срочно вернуться на Аквали.
– Что случилось?
– страх за эквейта сковал не хуже холода.
Мною завладело мрачное предчувствие.
– Всё будет хорошо, ива, присядьте в кресло и пристегнитесь, - лиловый на меня даже не смотрел, вновь склонившись над тёмным, и проверял пульс.
– Тросы почти закреплены, мы сейчас отправимся.
– Дерион, что происходит?
– Алексия, пожалуйста, сядь в кресло.
Мне пришлось послушаться. И действительно, нас слегка тряхнуло, и капсула начала путь домой.
Прижав сумку к груди и так и не достав плед, я села в кресло, продолжая испуганно следить за раненым. С каждой минутой его состояние ухудшалось - дыхание с хрипом вырывалось из лёгких, а пот стекал ручейками по лицу и телу. Но почему? Может передоз инъекций сказался, или раны открылись? Господи, я не должна была позволять ему двигаться, это я во всём виновата.
– Алексия, расслабьтесь, всё самое страшное уже позади, - тихо произнёс Дерион и, потянувшись, слегка сжал мою руку.
– По твоему виду не скажешь. Ив Нариго, что случилось, ведь совсем недавно все его жизненные показатели были в относительной норме. Почему ему так резко стало плохо?
– Действие лекарства закончилось, и яд стал проникать в тело, - ответил тот.
Яд? ЯД!!! Почему мне никто не сказал, что горхи ядовиты. Я точно знаю, что нигде и никогда не видела информацию об этом. Меня вновь затрясло.
– Почему ты ничего не сказал?
– Ты в любом случае ничего не смогла бы сделать... Ты и так сильно отсрочила его действие, я вообще не должен был приходить в
Успокоил, ничего не скажешь.
– Но противоядие же есть.
Мне ответил Нариго:
– Есть, это целый комплекс лекарств и процедур. Нам нужно как можно быстрее оказаться в столице, нас уже ждут мобиль с врачами. Не переживайте, ива, мы успеем вовремя.
Успеем? А если нет? Думать об этом было страшно и больно.
И почему он ничего не сказал мне раньше? Почему даже не намекнул о яде, о том, что может погибнуть в любую минуту. А я дура уже расслабилась, думала, что опасность миновала, мечтала только согреться. Наивная идиотка. А если бы нас нашли позже? Нет, нет, нельзя об этом думать. Мы же только-только нашли общий язык... я не хочу его терять. Не хочу.
Я сжала руку мужчины и осторожно погладила, мы встретились взглядом.
– Всё будет хорошо, - Дерион слабо улыбнулся, всё еще пытаясь подбодрить меня.
А я продолжала сидеть, неотрывно глядя на него и сжимая руку, стараясь поддержать его всеми силами.
– Ты только держись, - шептали мои губы едва слышно.
– Только держись.
Добрались до столицы мы минут за двадцать, но они стали для меня адом. Мне пришлось отпустить руку Дериона, потому что в какой-то момент его начали сводить судороги и Нариго боялся, что при новом приступе он мне её просто сломает. Я обхватила себя руками и тихо поскуливая, безотрывно смотрела, как беззвучно мучается тёмный. Его мышцы скручивало от боли, пот застилал глаза, а с губ срывалось шипение и стоны. В какой-то момент он просто потерял сознание. С одной стороны, я была рада, Дерион больше не содрогается в болезненных спазмах, а с другой, я страшно боялась, что он больше никогда не очнётся.
Нариго пытался всеми силами ему помочь, сразу же вколол какое-то лекарство, стирал пот с лица, разминал застывшие в судороге мышцы, но эффект был нулевым. Дерион медленно сгорал у нас на глазах.
– Всё будет хорошо, всё будет хорошо, - шептала я, раскачиваясь как в трансе, и пытаясь успокоиться и сдержать льющиеся слёзы.
Я сама уже не верила в это, но продолжала упорно шептать и молиться. Я даже вспомнила про их Богиню и мысленно начала взывать к ней - она-то ближе.
В тот момент я готова была продать душу дьяволу, лишь бы Дерион остался жив.
Быстрая стыковка, сброс воды и наша маленькая рубка моментально заполнилась эквейтами в форменной одежде врачей и военных. Дериона быстро погрузили в медицинскую камеру и куда-то быстро отрядили, я, резко вскочив с кресла, попыталась ринуться следом, но мне не дали, тормознув на выходе, и я затрепыхалась в крепких тисках.
– Пустите, - я беспомощно повисла на чьих-то руках, неотрывно глядя, как транспорт с телом Дериона скрывается за поворотом.
– Ива, успокойтесь.
– Вы не понимаете, мне надо к нему.