Эквей. Одна из пяти
Шрифт:
Вино оставило приятное послевкусие, и мягкой волной распространилось по телу, даря такое необходимое умиротворение и негу. Да, давно мы так не сидели с девочками, получая удовольствие от простого общения, с чувством отдаваясь маленькой женской радости - перемыванию костей всех и вся, правда, без всякого злословия.
– Ты знаешь, мне вчера все этого желали, - улыбнулась Грета, и отставила в сторону пустой бокал.
– Мира и любви?
– Нет, деток побольше, - вмешалась француженка и откусила восхитительное пирожное, по цвету напоминающее наше фисташковое. У меня невольно выделилась слюна
– Каждый произнесённый тост заканчивался именно этим пожеланием.
– И у меня тоже.
– Дети - это хорошо, особенно от таких мужчин. Так как остальные отреагировали?
– А больше никого и не было, только родители и бабушки с дедушками. По крайней мере у меня.
– У меня тоже, - кивнула Грета.
– Киган единственный ребёнок в семье.
– А дяди, тети, кузены, кузины. Что совсем-совсем никого?
– я неверяще нахмурилась.
– Честно говоря, я думала, что у них здесь большие семьи. Знаете, как в старинных фильмах - целые кланы из полсотни человек, точнее эквейтов. Может, остальным членам семьи вас представят позже?
Радостные улыбки сползли с их лиц, они быстро переглянулись.
– Не думаю, отец Гелана сказал, что это вся их семья. Если и есть родственники, то дальние. Они входят в Род, но не в семью.
– Аналогично. Я точно помню, как ива Сатта, мать Кигана, случайно обмолвилась, что мечтала ещё о дочке. Но её перебила бабушка со словами - Хвала Богине, есть хотя бы сын. Я тогда не придала этому значению, но...
Ника схватила бутылку и разлила новую порцию вина, после чего убрала пустую бутылку в под стол. Залпом осушила бокал и прорычала:
– Так вот значит, что... Давайте разберёмся.
– Ник, успокойся, - я ободряюще сжала руку подруги, уж очень взбешенной она выглядела. Как бы глупостей не наделала в пылу гнева.
– Ты знаешь, Лекс, теперь тосты про детей кажутся мне не такими и безобидными. Кто-нибудь вообще знает, как у них тут с рождаемостью? Я вот никогда об этом не задумывалась. Это что получается, нас сюда в качестве инкубаторов завезли?
– Киган не мог так поступить, - решительно покачала головой немка. И я облегчённо выдохнула. Хоть её не придётся успокаивать.
– Он любит меня.
– Конечно любит и Гелан тебя любит, Ник. Никто не сможет так правдиво и искренне сыграть настоящие чувства. А они настоящие, поверь мне. Со стороны же виднее.
– А если Князь приказал? Мы же так и не поняли для чего он занимался сводничеством. А ведь он именно этим и занимался. И преуспел-таки, сволочь, - успокаиваться подруга не желала. Только гнев пропал, остались лишь растерянность и страх, что глубоко засел в её синих глазах.
– Ник, вспомни. Они сначала не хотели принимать в этом участие.
– Но потом...
– Вероник, Гелан действительно тебя любит. И вообще с чего ты решила, что они хотят за счёт нас поднять уровень рождаемости на Эквей? Из-за пары случайно брошенных фраз, - я подсела к ней и обняла за плечи.
– Это только наши
– Никогда не поверю, что эквейты за такой короткий срок пали перед нами, сражённые наповал нашей неотразимостью. Вы же видели их женщин, да они по всем параметрам нам нос утрут, я рядом с ними молью себя ощущаю. А тут сразу два, нет три, представителя высшего сословия планеты, обращают взор на серых мышек с планеты Земля. Ничего странного не замечаете?
– взгляд француженки заметался, паника неуверенности захватывала её.
– Ник, даже, если сначала всё это и было задумано ради увеличения популяции, - твёрдо произнесла Грета.
– То это не значит, что они нас не полюбили позже.
– Вот именно... Вероник, не думай о том, что было, думай о том, что есть. Не теряй этого. Не позволяй страхам и сомнениям разрушить всё, - с убедительностью в голосе, проговорила я, удивляясь своему решительному настрою.
– Да, наверное, ты права, - девушка смахнула с ресниц одинокую слезинку.
– Может, у них тут какая эпидемия прошла? Помнишь, у нас на Земле было что-то подобное. Кажется, в двадцать пятом веке.
Я лишь пожала плечами:
– Не знаю, никакой информации об этом я не встречала. Может, и так. Но вместо того, чтобы строить догадки, думаю стоит поговорить с каждым из них в отдельности? Согласны?
Грета быстро кивнула и глотнула вина. Спустя пару секунд кивнула и Вероник.
В конце концов, мы напились.
Сами не заметили, как опустошили пять бутылок изысканного княжеского вина. Кто же виноват, что оно таким вкусным окажется. Испытывали ли угрызения совести? А вот фиг ему и всем остальным. Появись Князь тогда на нашем пути, его бы ничего не спасло. Разъярённые землянки - это страшно. Но, слава богу, Его Высочество до нас в тот вечер не дошёл.
А ведь сначала всё было чинно и благородно.
Успокоив Вероник и отговорив её отправляться на разборки с Геланом, мы выпили за нас (таких красивых и очаровательных), затем почти сразу был тост за мужчин (не таких очаровательных, но всё-таки любимых и желанных).
А вот все последующие тосты как-то перемешались у меня в голове. Но, кажется, мы ещё раза три или четыре пили за себя любимых. Этот тост мы поднимали, каждый раз, когда Вероник порывалась встать и идти на поиски Гелана, чтобы высказать ему всё, что она думала о расчётливых эквейтах.
Мы с Гретой усаживали её на место, сами при этом изрядно пошатываясь, вручали бокал и чокались. Подруга проникалась торжественностью момента, пускала пару слезинок и признавалась нам в любви. В ответ не менее искренне мы рассказывали, как сильно мы её любим. Надо сказать, что про слезу мы тоже не забывали.
А после, утерев эти пьяные слёзки, опять пили и смеялись.
Майку я всё-таки переодела. Где-то ближе к середине девичника, под хохот и ехидные, но в то же время незлобные замечания подружек. В конце концов, когда я почти обиделась, девчонки успокоили меня тем, что на самом деле страшно мне завидуют. Их-то в кабинете Князя их тёмные эквейты не соблазняли, и святыню государственного масштаба - стол, не оскверняли. Слава Богу до обсуждения интимных подробностей у нас дело не дошло. Иначе я потом в глаза Гелану и Кигану смотреть не смогла бы.