Экзамен первокурсницы
Шрифт:
– А как же князь? – нахмурилась Дженнет, – Он тоже не может? Тогда какой же он князь?
– Какие опасные речи вы ведете, герцогиня, – ответил Йен Виттерн. – Особенно в свете того, что если правящая династия прервется, то первым претендентом на мраморный трон станет ваш отец. Хотя, есть еще один род, не уступающий вам в древности. И в этом роду, в отличие от вашего, есть наследник мужского пола. – Милорд выпрямился и посмотрел на меня. Они все посмотрели на меня.
Опять эти разговоры о крови и наследовании. А ведь, совсем недавно кто-то пытался этого наследника мужского пола устранить, когда моего брата и отца засыпало в шахте [2] .
2
Ивидель
К тут же горлу подкатила тошнота, и остро захотелось на землю. Даже если это будет земля Запретного города.
– Перестаньте пугать студентов, милорд Виттерн, – хихикнула жрица. – Затворник снимет голову любому, кто усомниться в его праве на трон. Сила крови князя такова, что он может ходить, где хочет. Хоть по проклятым островам, хоть по Запретному городу. Еще бы женился, цены бы ему не было.
– Так он, небось, старый уже, – высказалась Тара и тут же зажала себе рот рукой.
– Ровесник милорда, – ответила жрица, посмотрев на магистра Виттерна.
– А если вы все же сомневаетесь, герцогиня, – Учитель словно не слышал высказывания Тары. – Могу вас обрадовать, князь посещал Академикум и Льеж совсем недавно, на дни Рождающихся Дев. Это я знаю совершенно точно, так как сам организовывал охрану.
– Значит, мы можем и не вернуться? – воскликнула Мерьем, которую, видимо, не интересовал князь.
– А вы планируете заночевать в Запретном городе? – удивился милорд Виттерн, – Жаль, что не могу порекомендовать хорошую гостиницу, там их попросту нет.
– Не вижу ни одной причины, по которой мне захочется остаться в этом захолустье. – Герцогиня тоже выглянула в окно, а у меня от одного ее вида закружилась голова.
– Но, тем не менее, люди остаются, – ответила жрица. – Не считая князя, после внеплановой ночевки в запретном городе, обратно вернулось только восемь жриц.
– Восемь жриц? – удивилась смуглянка Рут.
– Интересное совпадение. – Нахмурился Отес.
– Очень, особенно если учесть, что это не совпадение, мистер Гиро, – ответил магистр. – Только служащие Девам могут выдержать ночь в Запретном городе и остаться собой.
– Остаться собой? – нервно спросила Мерьем. – А кем становятся остальные?
– В наших архивах они получили название «других людей», – пояснила жрица.
– Моя матушка так аристократов называет, – добавил Отес, а Дженнет фыркнула.
По стеклу кабины застучали первые редкие капли начинающегося дождя.
– Люди и в самом деле становятся другими. – Вздохнула сидящая рядом Гэли. – То, что было важным ранее, утрачивает ценность, словно человека разобрали, а потом собрали заново, перепутав в голове некоторые детали.
– И маги ничего не могут с этим поделать? – возмутился Оли, хватаясь за поручень, ветер швырнул на стекла прозрачные капли.
– Конечно, маги ничего не могут, – жрица хихикнула. – А у нас в Посвящении [3] Запретному городу целая лаборатория работает.
– Вы читали этих «других людей»? – требовательно спросила герцогиня. – Что с ними не так?
– Читали и продолжаем читать. – Жрица оглядела притихшую
3
Посвящение – один из трех факультетов Академикума, там где проходят обучение жрицы.
– Как вообще это происходит? – спросила Тара, а Гэли закусила губу. – Просыпаешься и думаешь, как было бы хорошо, прикупить в этом чудесном краю домик по бросовой цене?
– Примерно, – кивнула Илу. – Воспоминания о прежней жизни отдаляются и становятся неважными, как память о детстве. Мол, было и прошло. Все внимание концентрируется на происходящем здесь и сейчас. Это место, земля, здания и даже горы становятся важнее всего остального. Со временем это чувство крепнет, а воспоминания наоборот тускнеют, почти стираются, становятся размытыми картинками без эмоциональной окраски.
– А если взять такого «другого» и не слушая привезти домой? – спросила Рут.
– Бесполезно, – ответила вместо жрицы Гэли. – Придется сажать на цепь, иначе сбежит и вернется в Запретный город.
– То есть соображать эти «другие» не перестают? Знают, где купить билет на дирижабль? Знают, что это стоит денег и в какой стороне север? – уточнил Отес, бессознательно шевеля пальцами, словно ему не хватало пера и бумаги, чтоб начать записывать очередную лекцию.
– Во всем остальном «другие» остаются полноценными людьми, – ответил ему Йен Виттерн. – Они едят, спят, женятся и торгуют. Скоро сами увидите.
– Похоже на выдумки для обывателей, чтобы люди и нос в Запретный город не совали, – протянула герцогиня.
– Похоже, – не стал спорить учитель.
– Вот-вот, – согласилась Тара. – Мне нянюшка рассказывала, что по улицам Запретного города черные медведи ходят.
– А железные повозки ездят сами без коней, извозчиков и двигателей, – добавила Мэри.
– А люди бледные, как утопленники, потому что там круглый год метель и солнца не видно, – страшным голосом добавил Оли.
– Ты еще про девушку с горящими волосами, что появляется на улицах каждую ночь и заманивает путников в… куда бы то ни было, вспомни, – небрежно озвучил Мэрдок самые известные страшилки про город затворника.
Все неуверенно рассмеялись, правда Мэри тревожно поерзала, а Гэли только сильнее стиснула руки.
– Так что там с цепью? – уточнил Оли. – Если все-таки запереть в комнате или подвале. Со временем оклемается?
– Сажали мы их на цепь, – махнула рукой жрица. – Травами успокаивающими опаивали. Только бестолку все. На травах человек – не человек, а медуза. Да и травы рано или поздно заканчиваются, цепи ржавеют. Одни убытки, а семье расстройство. Проще схоронить, оплакать и успокоиться. Это просто другой человек, понимаете? Схватите на улице незнакомца, заприте в подвале и попытайтесь объяснить, что он ваш любимый дядюшка. В лучшем случае, он будет считать вас сумасшедшим. Возможно даже знакомым сумасшедшим, но сбежит при первой возможности. Они просто не понимают, чего мы от них хотим и почему не отпускаем.