Экзамен у монстра
Шрифт:
И сейчас, когда он неожиданно решил отвесит сомнительный комплимент, я не почувствовала ничего, кроме раздражение.
— Отвали от меня. — чем активнее я пыталась сбросить его руку с моего плеча, тем сильнее он его сжимал, будто в отместку. — Иди к своим друзьям. С которыми вы меня так успешно обсуждали. Сочини еще парочку историй, как лишил меня действенности. Глядишь, они поверят и в этот раз.
— Брось эти игры. — француз закатил глаза и усмехнулся. Когда-то эту улыбку я считала очень сексуальной, а теперь от нее передергивало. Слащавый парень, который не мог сложить себе цену. Искренне
От возмущения моя челюсть едва не ударилась об пол, а брови поползли на лоб.
— Что, прости? — Я была так удивлена, что даже перестала пытаться оторвать руку парня от своего плеча. Просто замерла, как древнегреческая статуя с лицом крайнего шока.
— Ну, не скромничай, — он придвинулся ближе к моему уху, понизил голос, — твои родители теперь нищие, а ты — даже не средний класс. Не знаю, как ты наскребла деньги на учебу, но факт остается фактом: скоро придется вернутся в свою страну и горевать у разбитого корыта. Или…
Злость закипала внутри с тройной прогрессией. Желание треснуть парня по голове книгой было непреодолимым. Но все же я хотела узнать, что именно он мне предлагает и настояла:
— Или?..
— Или, — он Мартен мерзко зарылся носом в мою шею. Меня едва не вывернуло наизнанку. Запах сладких резких духов стал самым неприятных из всех, что я когда-либо слышала, — ты будешь вести себя со мной правильно. И я тогда тебя отблагодарю. Насколько, насколько заслужишь. Что скажешь?
Набрав полные легкие кислорода, я готова была развернуться в грозной тираде, но замолкла в одночасье, услышав громкий удар. Это был профессорский рабочий портфель, удравшийся об стол с такого размаху, что, казалось, летел через весь кабинет.
— Я вам здесь не мешаю, господа?! — прорычал старик Золотов. При этом гневный, прожигающий насквозь взгляд был направлен не на шумных студентов в аудитории, а на нас с Мартеном.
— Простите, я лишь только хотел… — промямлил француз на удивление вкрадчиво и покладисто.
Золотов поморщился и выдавил из себя сквозь сцепленные зубы:
— Оставьте свой умелый язык для задниц родителей. Эти навыки пригодятся, когда у вас в очередной раз закончатся деньги на гулянки.
Студенты вокруг замерли в недоумении. Кто-то посмеивался, кто-то просто напрягся. Каким-то требовательным и жутким не был старик Золотов, таких грубостей в адрес студентов он себе раньше не позволял.
Мартен быстро вернулся на свое место. Нам выдали листочки, и мы приступили к тесту. Я готовилась, алгебру знала лучше многих других предметов, но именно в тот день мысли будто улетучились из моих головы. Я не могла забыть странные сны, которые, как выяснилось от Эрики, таковыми не являлись. Где же в таким случае я была по ночам? Чем занималась? Что это, если не сумасшествие?
— Сосредоточься, Эмма, — приказывала я себе, делая дыхательную гимнастику для разминки. — Ты просто не можешь завалить очередной экзамен!
Мне даже удалось решить парочку задач, когда вдруг я ощутила на себе цепкий, внимательный взгляд жутких черных глаз. Медленно подняв голову в поисках того, кто на меня таращиться, я вдруг увидела Его — Золотова.
— Мамочки… — от ужаса перехватило дух. Ведь теперь я точно понимала: то, что происходит сейчас — реальность. На сон не было и намека! Испуганно опустив глаза, я снова посмотрела на Золотова. На этот раз молодого мужчины не было, а на его месте восседал привычных глазу старик. Пот скользнул по вискам, а коленки задрожали… — Ах… Что же со мной такое происходит?
Уткнувшись носом в алгебру, рвано пыталась отдышаться. Придумать хоть одно объяснение… Но вместо этого одинокая слеза упала на почти пустой бланк теста по алгебре. Неутешительные выводы напрашивались сами собой: «Тяжелая жизнь окончательно свела меня с ума!»
— Госпожа Саласки, — голос профессора прошелся по мне громом, ведь мужчина вдруг оказался совсем рядом. Испуганно вскрикнув, я привлекла к себе всеобщее внимание студентов. Профессор же внимательно осматривал мой мокрый от слез бланк и испуганное лицо. — Мне кажется, или вы сдались даже не попытавшись заработать оценку?
— Я… — и тут началось это — самое страшное… Буквально на моих глазах Золотов менялся. Из старика в молодого и наоборот. Снова, снова и снова… Не выдержав этой жуткой пытки, я резко вскочила с места и, прихватив дрожащими руками сумку, бросилась на выход. Прошептав напоследок невнятно, сбивчиво: — Простите, но я так больше не могу… Не могу… Не могу! Это… Это должно закончится!
Не помню, как добралась в уборную — голова шла кругом, а перед глазами все троилось. Кинув вещи на подоконник, я буквально облила себя с ледяной водой из-под крана. И плевать на одежду, когда твоя психика окончательно тебя покинула.
— Пора признать, — запыхаясь от слез, едва стоя на ногах, я смело говорила то, о чем думать боялась, — мне нужна срочная госпитализация в психиатрическую клинику!
Позади громко хлопнула дверь. Изнутри кто-то запер ее на засов.
— Не нужды, поверь. И хоть я пока не уверен на все сто процентов в том, что именно происходит, поверь: твой недуг вылечить гораздо проще, чем заполнить пробелы в учебе. — высокомерный, насмешливый голос Золотова раздался за мной спиной. Я обернулась поспешно и была схвачена в плен его крепких рук. Он встряхнул меня трижды, будто пытаясь привести в чувство и показать тем самым всю серьезность ситуации. — Только ты обязана сказать: что именно трогала в моей лаборатории?
Профессор больше не «рябил», оставался молодым. Так что, сглотнув ком, я выпалила:
— Я не трогала, а выпила… Но ведь это было во сне! Или нет? Боже мой… Я ведь уже совсем ничего не понимаю…
— «Выпила»?! — глаза Золотова округлились, заполнились ужасом. Наклонившись ближе к моему лицу, он отчеканил по слогам: — Тебя родители не учили не тащить в рот всякую гадость??
— Учили! Но мне стало дурно, а рядом стояла эта темно-красная бутылка с яркой биркой: «Строго для употребления внутрь!» — воздух вокруг нас словно накалился. Золотов будто пытался проникнуть мне в голову, прочесть мысли и разгадать все тайны. — Да и какая вообще разница?!