Экземпляр номер тринадцать
Шрифт:
« Самое раздражающее, что нет никакой ясности. Не знаешь, откуда ждать удара. Где он затаился и когда нападет… Делия находится под угрозой каждый миг. И я не рядом с ней… Увезти. Пожалуй, это прекрасная идея. Хотя бы на эту самую пару недель, пока идет расследование подготовки к ритуалу. Заодно, разделив ее с Верховной, смогу снять с нее подозрения. Она будет под моим постоянным контролем и не будет в контакте с вирой Градейн. Что как раз и докажет, что она к этому ритуалу не имеет отношения…»
— Ты снова в раздумьях, сын мой? — раздался знакомый голос и в его кабинет неторопливо вошел Старейшина.
— Приветствую, отче! — резво вскочил на ноги Дей, склоняясь в поклоне.
— Бог
— Ничего не прояснилось с ритуалом Темных? — вежливо уточнил маг — Мне не поступало никаких новостей.
— Потому что их нет — развел руками собеседник — Увы. Все, что мы знаем — Темный Ковен готовится к возрождению Темнейшей Матильды. Нам так и не известны ни имена двух центральных фигур ритуала, ни место проведения… ни имя жертвы.
— Думаете, жертва уже подобрана? — нахмурился Дей.
— Для этого ритуала к жертве предъявляется слишком много требований, чтобы она могла быть спонтанной — устало покачал головой Старейшина — Только ночью закончили расшифровывать древний манускрипт с описанием обряда. Мы в растерянности, нужно признать.
— Все так страшно?
— Все не понятно — поморщился начальник — Мы теперь знаем все три пентаграммы призывного круга. Знаем время. Но вот насчет жертвы… судя по манускрипту, ритуал не просто сложен. На мой взгляд, он попросту не выполним! И все же они готовятся…
— Расскажите? — устав ждать продолжения в повисшей тишине, аккуратно спросил Деймон.
— Ведьма — вздохнул Старейшина — Жертвой однозначно должна быть именно Темная ведьма. Ведь Темнейшая просто не сможет быть в теле, не имеющем подходящей окраски силы. У ведьмы должна быть достаточно сильная Искра, иначе ее выжжет при вселении черной души. Но это все достаточно логично. А вот дальше… Ты же знаешь теорию о том, как появились именно Темные ведьмы?
— Через душевную боль — кивнул маг — Светлые ведьмы, пережившие непереносимую душевную муку меняют цвет души. После этого у них уже рождаются только Темные. Урожденные Темные так же рождают лишь Темных. И вот обратного процесса не существует. Зато до сих пор любая Светлая ведьма может стать Темной, если ее сердце не справится с болью.
— Именно так. И потеряв Свет, или изначально его не имея душа обретает… броню. От подобной боли. От мук утрат, от тоски разлуки, от яда предательства… Они им попросту чужды. В связи с этим, чужда им и привязанность, и любовь, и сопереживание. Будучи от природы своей эгоистами до глубины сознания, Темные не способны к самопожертвованию. Так?
— Да — неуверенно кивнул Дей.
— Тогда объясни мне, как же Темная ведьма, с сильной Искрой примет смерть по собственной воле?
— Это условие? — уточнил маг.
— Именно оно — грустно улыбнулся Старейшина — Но оно не возможно! Допустим, ведьма на кого-то обидится. Или кто-то ее разозлит… но захотеть от этого умереть? Месть — вот чего захочет ведьма! Была бы речь о Светлой, можно было бы предположить, что она согласится на смерть ради спасения близких. Но такое самопожертвование не для Темных!
— Может имеется в виду физическая боль? Иногда смерть легче, чем страдания.
— И какая Темная, не будучи лишенной силы, будет просто терпеть мучения, чтобы потом призвать смерть? Ритуал достаточно краток, нужно сказать. А ты говоришь, как минимум, о битве.
— Но, может, во имя возрождения Матильды?
— Это опять же самопожертвование.
— Мда… загадка.
— Именно, сын мой. И весь отдел архиваторов бьется над ней день и ночь. Условие однозначно — Темная должна от всего сердца захотеть умереть. Необъяснимо. Не возможно. Но разночтений быть не может. Так что, пока нам нечего дать тебе, как информацию
— Откуда Вы… — начал было Дей, но тут же замолчал, обреченно прикрывая глаза. Тайны от инквизиции? О чем он только думал?
— Езжай, сын мой — похлопав его по плечу, поднялся с места начальник — По первому маячку ты всегда можешь порталом вернуться в Управление. А пока отдохни. Может поездка поможет и твоей Истинной немного расслабиться.
— Благодарю, отче — сдавленно прохрипел маг, снова кланяясь.
И, едва за начальником закрылась дверь, он просто молча кинул в ларец-портал ответ на отцовское письмо, с согласием на его приглашение.
Глава 31
Утро очередной раз меня не порадовало. Да и чему было радоваться? Собственному безумию, что ли? А что оно меня-таки настигло, сомнений у меня уже не возникало. Иначе чем объяснить мою бессонную ночь, полную внутренних мучений, терзаний, обид… и едва не свершенной глупости? Да-да, это я о том, что обиженно удалившись в собственную спальню, я тщетно до предрассветных семерок прислушивалась к шорохам и скрипам старых половиц в коридоре, глупо надеясь… Да хоть убейте, не признаюсь я, на что конкретно надеялась! Но само то, что вредоносный инквизитор вот так, без малейшего сожаления, прямо на подлете отказался от возможности провести со мной ночь… Понятно, что «провести» означало бы просто спать. В его случае, на узком канапе у окна, конечно. Очень неудобно скрючившись и дрожа от предрассветной свежести. И бросая на меня трогательно-грустные взгляды побитого щеночка. От чего я, возможно, даже снизошла бы до жалости и пожертвовала ему собственное атласное стеганное покрывало с вышитыми фиалками. И когда я, как самоотверженная ведьма, готовая пожертвовать самым ценным ради блага и процветания инквизиции, склонилась бы над печально дрожащим дознавателем, дабы прикрыть его озябшие инквизиторские плечи одеялком, он бы внезапно распахнул глаза и схватил меня прямо за запястье. И дернул бы на себя. А я, испуганно охнув, упала бы ему на грудь. С плеча многозначительно сползла бы тонкая лямка. Лиф моей прозрачной ночной сорочки ( да, я вот прямо в ней уже. И сплю в таких всегда. А фланелевая пижама с котятами под подушкой вообще не моя! Кстати, надо срочно ее в шкаф заныкать…). Так. О чем это я? А! Да. Моя прозрачная ночная сорочка мягкими складками упала бы к ногам. Он бы прямо так громко и хрипло задышал… И наши глаза бы встретились и тут…
Но этот гад даже из кабинета не вышел! Так и лег спать там. Видимо, в чем был. Потому что я очень тщательно прислушивалась. И он в свою комнату (она же мой будуар) не пробирался! Значит, как выглядит пижамка инквизитора я не узнаю. Однозначно, он предпочел задремать во вчерашнем костюме. Лишь бы презреть мою одинокую канапе! И мою скромную персону за компанию. А едва забрезжил рассвет, трусливо сбежал на службу. И, получается, зря я кралась по темному коридору, зря придумывала повод, зачем мне в три утра понадобилось заскочить в кабинет. Зря демонстративно игнорировала ворох простыней на диване… В них вообще никого не было уже!
А я то обряжалась в небесно-голубой шелковый пеньюар, отточенный чернильной-синим кружевом и полчаса тренировала удивленно — невинное выражение на лице, нежный «ах» и томно спадающую с плеча кокетливую лямочку! Чтобы прямо как в мечтах.
От осознания бесполезности собственных сборов и репетиций я теперь страдала. Громко и злобно. Пару раз пнула вышеупомянутое канапе, как олицетворение моего позора. И смяла в жестокий комок небесно-голубой пеньюар. Чтобы не мелькал мне тут перед глазами своим чернильной-синим кружевом.