Экзорцист: Проклятый металл. Жнец. Мор. Осквернитель
Шрифт:
– Что с ним? – бросился к лежавшему на земле графу выскочивший из леса несколько минут спустя Джед.
– Перегрелся, – усмехнулся я, подхватил мешок и приказал настороженно озиравшимся по сторонам пехотинцам: – Хватайте его и возвращаемся в лагерь. Надо убираться с этого острова.
– Быстрей! – рявкнул на парней сержант и зашагал рядом, с интересом поглядывая на новую одежку. – Удачно сходили?
– Более чем, – улыбнулся я.
– Ну и слава Святым! Мы уж и не чаяли вас живыми увидеть, – признался Джед.
До
Очнувшийся граф уселся на расстеленный на песке плащ, когда пехотинцы уже заканчивали сворачивать лагерь. Обхватив голову руками, Рауль зажмурился и что-то неразборчиво простонал себе под нос.
– Вино есть? – поинтересовался я у сержанта.
– Вот, – снял с пояса фляжку тот и предупредил: – Последнее.
– Держите-ка, ваше сиятельство, – присел я рядом с графом. – Давайте, до дна.
– А?! – с трудом сфокусировал на мне взгляд шеф дворцовой охранки. Потом уже куда разборчивей выругался и присосался к фляжке. – Себастьян, тебе говорили, что ты конченый подонок?
– Неоднократно, – возвращая опустевшую фляжку опешившему сержанту, ухмыльнулся я. – А еще гад, сволочь и выродок.
– Все так и есть, – поднялся на ноги Рауль и покачнулся. – Такую свинью подложил…
– Хотите вернуться?
– Я? Святые упаси! – содрогнулся граф. – Прости, любовь моя, но долг превыше всего!
– Не обращай внимания, – посоветовал я Джеду и, ухватив Рауля под локоть, повел его с отмели. – Неужели не понравился прием?
– Безумно понравился, – не стал скрывать очевидного граф Луринга, – но я имел глупость пообещать старым ведьмам избавить их лес от тьмы, и мне от этого не по себе.
– Ничего, скоро отпустит. Уберемся с острова и отпустит. Сразу…
Вот только с ходу убраться с острова не получилось. Стоило приблизиться к скалам, как с облюбованной нами для вчерашней ночевки площадки полетели стрелы. Пехотинцы в ответ поспешили разрядить арбалеты в прятавшихся меж камней лучников и, укрываясь за щитами, отошли в поле.
Ситуация складывалась незавидная – противник контролировал все окрестные высоты, и как только островитяне осознают свое численное превосходство, нас просто-напросто сомнут в рукопашной.
– Влипли? – невесело усмехнулся разом протрезвевший Рауль. – На корабль никак сигнал не подать?
– Вряд ли получится, – мотнул головой сержант, выдергивая засевшую в щите стрелу.
– Придется договариваться, – тяжело вздохнул граф и направился к скалам.
– Стой! – Я бросился за ним, но вспомнил про мешок и, прочертив по земле превращенным в нож когтем круг, кинул его внутрь. – Джед, если кто сюда сунется, руби голову сразу.
– Вас же подстрелят! – всполошился сержант. – Хоть щиты возьмите!
– Пустое! – отмахнулся Рауль и беззаботно зашагал к скалам.
Как
– Вы освободили лес! – с ходу заявил самый низкорослый из островитян. Его охранники держались немного позади, не убирая, впрочем, ладоней с рукоятей мечей.
– Так получилось, – столь же рубленой фразой ответил Рауль на состоящем из смеси доброй дюжины языков диалекте, бывшем в ходу у пиратов Старого моря. На котором, собственно, и обратился к нам горец. Так вот откуда у них маис…
– Где наконечники? – стиснул кулаки островитянин.
– В лесу. У ведьм, – не моргнув глазом, соврал поднаторевший в дворцовых играх Луринга. Хорошо соврал, убедительно. Я бы поверил.
– Вы погубили мой народ! – взвился на дыбы замахавший руками горец. – Вы умрете!
– Мы можем компенсировать… – начал было граф, но пришедший в бешенство представитель островитян его и слушать не стал.
– Заплатите кровью!
– Заплатим. Едой, – ухватив напрягшегося Рауля за руку, медленно выговорил я. А чем еще? Как ни крути, лес и горы повздорили именно из-за плодородной долины. – Дорого.
– Едой? – моментально успокоился горец. – Продолжай.
– Те наконечники, – махнул я в сторону леса. – Нужны. Дайте нам. На корабле еда. Много.
– Больше нет! – заорал покрасневший от злости островитянин мне прямо в лицо. – Нет!
– Когда будут? И сколько?
– Зимой. В солнцестояние. Два.
– Купим весной, – объявил я и ткнул пальцем в один из золотых перстней старейшины. Карбункул цвета голубиной крови в нем стоил небольшое состояние, но то – в Стильге. Как дорого оценят его здесь? – Продашь?
– Сколько? – сразу же приготовился к торгу горец.
– Мука. Пять бочек, – предложил граф.
– Фу-у-у! – презрительно фыркнул островитянин, но от нас не укрылось, как заблестели у него глаза. – Что еще есть?
– Договоримся, – расплылся в улыбке Рауль, припоминая, сколько загрузили на корабль провизии. – Договоримся…
Надо ли говорить, что так оно и вышло? И пусть на вырученные за бесценок драгоценности наложит руку корона, для нас достойной наградой стала возможность целыми и невредимыми убраться с этого негостеприимного островка. Да и местные обитатели внакладе не остались: изготовят они за зиму наконечники из проклятого металла или нет, как только кончится сезон штормов, к их берегам прибудут забитые провизией корабли королевского торгового флота.