Экзорцист: Проклятый металл. Жнец. Мор. Осквернитель
Шрифт:
– Пикнешь – придушу, – предупредил тот пленника и вытащил тряпку.
– Какого беса вам надо? – прохрипел Мышонок.
– Что случилось сегодня ночью у вас на хазе?
– Не знаю. Кто-то вломился в дверь, я подумал, что облава, и сразу удрал. А что?
– Это была не облава. Кто-то покрошил твоих подельников на куски.
– Да ну?
– Точно.
– Ничего об этом не знаю. Сразу убежал. Сразу.
– Ладно, поверю, – кивнул я. – Тогда у меня к тебе вопрос: кто стоит за поставками «желтой пыли»?
– Какой еще пыли?! –
– Кляп, – потребовал я, а когда Гуго выполнил распоряжение, без колебаний сломал жулику безымянный палец. Дождался, пока тот придет в себя, и пояснил: – Продолжишь запираться, и мы тебя натурально выпотрошим. Ясно?
Гуго выдернул кляп, и подвывавший от боли Демис выплюнул из себя:
– Ясно.
– Кто стоит за поставками «желтой пыли»?
– Не знаю.
– Да ну?
– Стойте! Это правда! Об этом знают только Костас и Кир! Не такая мелкая сошка, как я! Поговорите с Костасом!
Я усмехнулся и покачал головой:
– Скажи лучше, где нам найти Кира.
– Его же убили? – вывернув голову, глянул на меня Мышонок.
– Допустим, нет. Где его логово?
– Я не знаю!
– И почему мне кажется, что ты лжешь?
– Нет! – завопил Мышонок, но Валентин уже затянул на его горле удавку. Гуго запихал кляп и надавил жулику коленом меж лопаток; я взялся за средний палец и резко отогнул назад. Сустав с мерзким хрустом сломался, но пройдоха лишь продолжал бестолково мотать головой.
Тогда я не стал тратить время попусту и присовокупил к трем братцам еще и указательный палец. Теперь кисть жулика напоминала жутковатое деревце, с торчащими в разные стороны надломленными ветками.
Жестоко? Не без этого. Но иногда цель оправдывает средства. К тому же не так давно эта сволочь пырнул меня ножом. До сих пор в поясницу так и стреляет.
– Думаешь, полному калеке больше подавать начнут? – ухватил я жулика за правую руку. – Ошибаешься, когда мы закончим, от тебя мало что останется.
И тут Мышонок сдался. Он принялся биться лбом об пол, а стоило Гуго выдернуть кляп, прохрипел:
– У Кира виноградник за городом. Он точно там.
– Как туда добраться?
Жулик принялся что-то путано объяснить, но Валентин внимательно слушал его и не перебивал.
– Ага, ясно, – наконец кивнул он и велел фокуснику вернуть кляп на место. – Понял, где это. Понадобится повозка.
– Гуго, останешься здесь. А ты, – я легонько пнул пленника под ребра, – если надул нас, готовься подыхать долго и мучительно.
– Идем, командир, – поторопил меня азартно потиравший руки Дрозд. – Надо поторапливаться.
– Идем.
Коляску мы в итоге раздобыли через какого-то знакомого Валентина. Заплатили пиастр, клятвенно заверили подвыпившего дядьку, обрадовавшегося тяжелой восьмигранной монете, будто ребенок сахарному петушку, что вернем повозку утром, и покатили за город.
Вскоре окраины
Обошлось. Какое-то время спустя усач остановил конягу и указал на едва различимую в потемках ограду:
– Нам туда.
– Жди здесь, – распорядился я.
– Командир?!
– Жди! Для начала осмотрюсь просто.
– Хоть нож возьмите!
Я только отмахнулся и поспешил к забору, сложенному из крупных необработанных камней. Подобрался к калитке, заметил выломанный засов и едва удержался от ругательства. И здесь опоздали!
Глубоко вдохнув, я заставил себя успокоиться и бесшумно скользнул за ограду. Скользнул и замер, прислушиваясь к ночным шорохам. Но было тихо. Странно тихо, неестественно. Будто все ночные обитатели затаились, боясь малейшим звуком выдать свое присутствие.
Осторожно пошел вперед, заметил силуэт маячившего неподалеку домика и невольно сбился с шага – распахнутые окна сторожки налились непроглядной чернотой. И ночной мрак был тут совершенно ни при чем. Нет, он словно побитая собака поджал хвост и попрятался в глухие закоулки, а дом наполняла самая настоящая Тьма.
Жгучая, страшная, смертоносная.
Способная дотла сжечь душу неосторожного человека.
И что делать? Не отступать ведь…
«Скверну можно заставить принять материальное воплощение. Превратить ее в инструмент, в смертоносное оружие, способное уничтожить любого врага».
Утверждение Раймонда Фуко само собой всплыло в памяти в самый подходящий момент, и я потянул запрятанный под сердцем колючий клубок потусторонней силы. Перегнал его в правую кисть, собрался с духом и рывком вытолкнул скверну вовне. Вытолкнул – но рассеяться не дал, и пространство потекло, искривляемое чуждой ему сущностью. А у меня в руке оказалось зажато нечто, не принадлежащее этому миру.
Увесистое, холодное и… непонятное. Беспрестанно меняющее форму. То растекающееся до размеров копья, то превращающееся в уродливое подобие меча. Угловатого, неровного, проминающегося под напором пальцев. Мерзкого.
Будто сунул руку в распоротую брюшину и стиснул собственные кишки.
Правая кисть начала понемногу утрачивать чувствительность, и стало ясно, что медлить нельзя. Я поднял с земли камушек и швырнул его в распахнутое окно сторожки. В доме негромко звякнуло, и сразу распахнулась дверь. Убийца ступил на крыльцо и преспокойно помахал мне свежеснятым скальпом.
Тьма как-то незаметно рассеялась, и я вскинул в ответном приветствии левую руку:
– Ну здравствуй, Густав. Давненько не виделись.