Экзорцист: Проклятый металл. Жнец. Мор. Осквернитель
Шрифт:
Охранка это или не охранка, а деньги лишними точно не будут.
Главное, только успеть их с умом потратить. Главное – да…
Глава 4
Белый рыцарь. Беглый менестрель
Месяц Святого Себастьяна Косаря
Ричард Йорк с детства терпеть не мог полумрак. С семи лет. Нет, темнота его трогала мало, и, отправляясь на боковую, он и не думал оставлять зажженным ночник. Но вот полумрак – рассеянный свет, сгустившиеся по углам тени, смазанные
И поэтому, тихонько проскользнув на рассвете в опочивальню ее высочества Солы Альданы Кайраони, великой герцогини Довласа, Ричард первым делом отдернул закрывавшую окно плотную штору с изукрашенными золотыми нитями кистями. А потом и вовсе распахнул одну из створок, впустив в комнату свежий воздух.
– Ричард! – Брошенная герцогиней подушка угодила точно промеж лопаток, но рыцарь, прозванный Белым вовсе не за цвет плаща, бледное лицо и седые волосы, а за способность выходить без урона для репутации из самых неприглядных ситуаций, даже не пошевелился. – Закрой немедленно!
– Вы просили разбудить вас на рассвете, – напомнил Ричард.
Он командовал личной гвардией герцогини на протяжении последних десяти лет и прекрасно понимал, когда приказы надо выполнять беспрекословно и без малейшего промедления, а когда можно пропустить их мимо ушей. Что бы ни думали недоброжелатели, прозвище Белый рыцарь прилипло к нему вовсе не зря.
– Ричард! – Герцогиня натянула одеяло до подбородка. – Поди прочь…
– Вы просили разбудить вас на рассвете, – повторил капитан Гвардии.
Из окна выстроенного на высоком холме замка открывался просто великолепный вид на столицу герцогства – ставший рыцарю второй родиной Ольнас. Крытые красной черепицей островерхие крыши и тянущиеся к небу колокольни молельных домов. Узенькие улочки и широкие проспекты. Уютные бульвары и продуваемые всеми ветрами набережные. Серые своды мостов и зелень скверов, потихоньку разбавлявшаяся желтизной пожухлых листьев. Иногда на Ричарда накатывало, и он мог часами рассматривать открывавшиеся с верхних этажей герцогского замка виды города; сегодня настроение было подходящим, а потому никуда уходить рыцарь не собирался.
– Ты невыносим! – Закутавшаяся в одеяло Сола уселась на кровати и мотнула головой, стряхивая с лица пряди пшеничного цвета волос. На миг в синих глазах мелькнул упрямый огонек желания выставить наглеца вон, но герцогиня прекрасно ощущала спокойную уверенность капитана Гвардии в собственной правоте, а потому решила махнуть на его поведение рукой. И тем не менее упустить возможность испортить настроение упрямцу не смогла: – Ланс настаивает на своем…
– К бесам Ланс! – нахмурился Ричард при упоминании родины. Длинные пальцы с силой вцепились в подоконник, а хищные черты лица исказились, сделав рыцаря похожим на одну из каменных горгулий замка. Капитан гвардии напоминаний о родине не любил. Точнее – ненавидел. И без того каждое утро глядевшее на него из зеркала лицо не давало позабыть про висевшие на стенах фамильного замка портреты предков.
– Не все так просто. – Причина охватившей собеседника ярости для герцогини секретом не была,
– У них всегда все… слишком серьезно.
– Завтра прибывает новый посол, – прикрыв ладонью рот, зевнула герцогиня и принялась оценивать состояние маникюра, – и он будет требовать конкретного ответа.
– В таком случае не вижу причин, мешающих ему разделить судьбу предшественника, – зло усмехнулся Ричард Йорк, успевший за последние десять лет приложить руку к безвременной кончине многих влиятельных особ, не от большого ума перешедших дорогу ее высочеству.
– Не говори так. И даже не думай, – резко оборвала капитана Сола. – Никогда.
– Все настолько серьезно? – уточнил Белый рыцарь и, даже не оборачиваясь, почувствовал, как зябко передернула плечами госпожа. И причиной тому была вовсе не наполнившая спальню свежесть осеннего утра.
– Грядет большая война, и остаться в стороне не получится. Будет кровь. Много крови. Я чувствую. Я вижу. Я знаю, – стиснув миниатюрные кулачки, прошептала герцогиня и, пытаясь избавиться от наваждения, замотала головой. – Знаешь, мне надоело просыпаться от собственного крика. Нужна определенность. Хоть какая-то определенность.
– Пока это всего лишь предвидение, – пожал плечами Ричард. – А стоит принять решение, и война станет явью.
– Бесы бы побрали мой дар, – тихонько рассмеялась Сола. – Ты прав. Разумеется, ты, как всегда, абсолютно прав. Вот только и дальше тянуть с принятием решения уже нельзя. И что бы мы ни ответили, войны не избежать. Уж можешь мне поверить. Я действительно вижу кровь. Целое море крови.
– И пусть. Главное, нам в ней не утонуть.
– Эдвард Второй перенес столицу на континент. В Карлен. – Герцогиня махнула рукой неуверенно заглянувшей в опочивальню фрейлине, и та сразу же посторонилась, пропуская служанку, принесшую таз с подогретой водой. – Это ли не говорит о том, что он готовится к затяжной войне?
– Рыбья кровь! – презрительно скривил губы рыцарь и хотел уже под каким-нибудь благовидным предлогом откланяться, но тут за спиной у него зашуршал атлас ночной рубахи, и рыцарь замер на месте.
– Подумай, что будешь говорить на малом совете. – Предупредив капитана, Сола в сопровождении фрейлин и служанок отправилась в будуар, но уже оттуда окликнула не успевшего покинуть опочивальню Ричарда: – Кстати, не знаешь, куда подевался Мигель?
– Представления не имею, – насторожился не ожидавший подобного вопроса Белый рыцарь. – Мне малоинтересно его… творчество.
– Ты точно не имеешь к этому никакого отношения?
– Нет! – Капитан едва не рявкнул во весь голос, но вовремя почувствовал тщательно скрываемое госпожой беспокойство и придержал лошадей. Прибившийся некоторое время назад ко двору великой герцогини менестрель был головной болью доброй половины благородных семейств Ольнаса. И рыцарь искренне недоумевал, почему никто из господ, заполучивших по милости этого прохвоста рога, до сих пор не пустил наглецу кровь. – Что-нибудь еще?
– Найди его, – распорядилась Сола. – Он позаимствовал несколько фамильных драгоценностей, и мне хотелось бы получить их обратно.