Экзорцист Семьи Ноя

Tesiya

— И…и общественному мнению!

— Да. И это того ж…и я не вижу, какого.. почему я не могу быть злом?

— Почему я не могу быть шлюхой?

— Это плохо.

— Только потому, что нам так сказали. Я всего лишь работаю телом. Как любой мужик. И это… Но нам же вдолбили, что плохо так, что женщина не может, что мы падшие, а мужики, что к нам ходят, это что, нормально? А? Кто из нас падший? А до мужиков всем плевать, это с нас всё шкуру дерут… А мужики долго бы протянули, если бы все вокруг жили как монашки, ничего не показывая, нигде не позволяя

увидеть…? Ах да. Ещё же есть искусство, где всюду эти тела… будут дрочить на искусство.

Аллен расхохотался в голос, едва не сползая под стол.

Вечер проходил что надо.

Домой Аллен прибыл всё ещё слегка навеселе. Несмотря на неожиданно быстрое лёгкое опьянение, чистая сила быстро и без каких-либо последствий помогала ему трезветь. Этот момент был открыт ещё с Узами, и тогда они втроём смогли оставить скрытым факт довольно большой попойки. Точнее, они умудрились не оставить явных доказательств. О том, что они пили, те, кому надо, догадались. Но наказывать на почве лишь каких-то там, пусть и верных, додумок считалось в этой семье не принятым.

То есть Майтра мог бы сказать что угодно в любой ситуации, но на то он и был Майтрой.

Прокрасться незаметно к себе и уснуть не удалось. Споткнувшись о жалобно взревевшую кошку, оцарапавшую ему ногу до крови так, словно животное желало оставить след на всю жизнь, Аллен остановился и подумал. Зла на кошку не было. Было что-то вроде прозрения.

Затем опустил взгляд на папку у себя в руках и обернулся к слуге-акума.

— Парень, а куда Граф делся?

— Господин Граф в кабинете с господином Тики Микком, — отозвался худощавый парнишка с тенями под глазами и неестественно тёмными глазами.

Он был голоден, без всякого сомнения. Но Граф не собирался отпускать его? Или нет?

— Какая разница? — пробормотал Аллен и вцепился в рукав акума. — Веди.

Да, он был слишком пьян для путешествия по огромной резиденции. Он всегда плохо ориентировался в пространстве здесь, потому как всё вокруг было для него размыто и однотипно. А уж сейчас ситуация становилась в два раза хуже.

Правда, следуя за слугой, он всё пытался отдёрнуть одежду. Сдуть пылинки, тряс головой, ожидая полного прояснения. Хотелось ржать над собственными действиями. И дело было не только в лёгком опьянении, но и в том, что юноша позволил себе расслабиться.

Акума, к счастью, заглянул в кабинет раньше него и объявил Графу о прибытии юноши, вставая боком и пропуская его. Этакое дополнительное оповещение о неизбежном.

И, шагнув в кабинет, Аллен даже сразу припомнил, какого чёрта тут делает Тики, и не удостоил его даже одним ясным взглядом. А Граф, сложивший подбородок на сцепленные в замок ладони, взглянул разок и кивнул самому себе.

— Доброго вечера, Граф, — абсолютно нормально, но, быть может, чуть-чуть радостнее, чем надо, пропел Аллен, шагая дальше и позволяя себе упасть в одно из кресел рядом со столом. Тики позицию прямо перед лицом Графа ненавидел. А Аллену ещё надо было документы

передавать, не вставать же заново, не тянуться!

— И тебе доброго, Аллен. Или даже больше, чем доброго?

— Нормальный вечер был, — Аллен фыркнул. Когда он чувствовал себя слегка подвыпившим, была у него слабость к развязанному поведению, будто он пьян в стельку.

Особенно когда он находился вот так в кругу близких ему людей.

— Документы, — протянул папку Аллен. Сверху к ней был прикреплен лист, где парой предложений были написаны некоторые опасения Тир, высказанные во время самого ужина.

— И я не пил много. И вообще это было идеей Тир. Эй, я не мог позволить даме напиваться одной!

— В честь чего пили?

— У неё подруга одна не то беременная, не то помирает. То есть, вроде, и то, и другое. В общем, расстроенная Тир была. И я тоже. Так что повод был. Вы же любите трагедии!

— Ты слишком много болтаешь.

— Я не могу быть настолько пьян с моей чистой силой, — отрезал Аллен.

Граф пожал плечами, распечатывая папку и бегло просматривая её содержимое.

— О какой Тир идёт речь? — наконец-то ожил Тики. И, стоит признать, он не выглядел слишком счастливым, переводя подозрительный, хмурый взгляд с Аллена на занятого чтением Графа и обратно.

— Тира, — качнул головой Аллен, как будто это движение могло что-то изменить. — Ты должен её знать. Хотя, может, и не помнишь.

— Та самая Тира? — Тики даже вперёд поддался.

— Какая самая?

— Граф, вы что, отправляли его в бордель?

— А? — поднял голову Граф, всем видом демонстрируя погружение в тему бумаг. — А что такого?

— Аллена одного туда?

— Эй, я взрослый! Мне уже жениться можно! — возмутился Аллен. Не только тем, что Тики так возмущается встречей с Тирой и возможностью похода в бордель, сколько тем, что Тики понятия не имеет, сколько времени это продолжается. Этот мудак совершенно забросил Аллена и их дружбу, а теперь ещё и возмущается?

Хотя было в этом что-то отдалённо приятное.

Нет, не то, что его принимали за ребёнка!

Тики же в это время пытался найти достойное возражение, но оказался в тупике. Он понятия не имел, прав ли Аллен, ибо никогда не интересовался законодательством и тем, во сколько и кто может жениться. Кажется, у девушек это было раньше — вот и всё, что он припоминал.

— Это может быть опасно!

— Пф… для кого? У Графа всюду акума, если что, ты не в курсе? Так или иначе, рядом кто-то всегда есть!

Граф согласно кивнул, не отрываясь от бумаг и позволяя Аллену с Тики продолжать беседу. А мужчина между тем успел подняться на ноги, едва ли не нависая над юношей. Он уже понял, видно, что от Графа сейчас ничего не дождёшься.

— И что… что… Аллен! Почему бы тебе и вдруг общаться с такими людьми и в таких местах! Нет, я бы понял, если бы по инициативе Уз, но, как ни странно, я уверен, что..

— Я связывался с Тирой, чтобы получить данные для Графа. Я часто с ней встречаюсь. Мы дружим.