Экзорцист Семьи Ноя

Tesiya

Это походило на внезапное озарение. Или будто разом прошло действие заклинания, дурмана, когда ясное сознание вернулось к задыхающемуся, вскинувшему руку Аллену, встретившему взгляд Тики — такой нечеловечно-человечный. Такой противоречиво неверный, насмешливый.

Ной едва стоял на ногах — эта атака явно далась ему с трудом, но умирающему Аллену было плевать на цену, заплаченную Ноем. Единственное, что ему было нужно, – это вырваться отсюда и врезать Тики как следует. Врезать со всей дури! Ведь его чистая сила справлялась со способностью Тики, разрушала его препятствия,

не проходила сквозь него, как иные предметы! Его чистая сила должна была разрушить сферу!

Когти безвольно шевельнулись, не цепляясь ни за что.

Быть может, повредить можно было лишь оболочку.

Быть может, его чистая сила была просто слишком слаба. Он слишком доверился тому, что не стоило доверия, — так получается?

Или просто они должны были сделать всё наоборот?

Чистая сила должна была довериться своему носителю на все сто.

Чистая сила должна была отдаться в его руки, позволяя плавить из себя нужную форму. Чистая сила должна была подчиняться и верить своему носителю, чистая сила растворяется в человеке, а не человек, теряя голову, отдавая себя на съедение вздорной сущности!

Меч расколол вакуум с яростным треском, тут же уходя на новый замах. И ударяя уже по Ною.

И Тики сначала ничего не понял. Так же, как и Аллен, глотнувший ночного воздуха, недоумевающе завертевший головой, ещё не подозревающий, что спал не только дурман чистой силы, но и действие настроя Мудрости.

А меч прошёл насквозь, словно забыв, что его трюк Ноя волновать не должен.

То, что Аллен всю жизнь после вспоминал с ужасом, началось лишь спустя несколько отвратительных мгновений. Разошлись края ран на плоти, чернея и шипя, прожигая даже одежду, взгляд Тики вдруг стал ошарашенным, испуганным, наполненным болью. Ладонь легла поверх формирующихся ран, будто в неверии. Он, кажется, собирался что-то сказать, но с губ сорвался только душераздирающий вопль.

Ной согнулся пополам, обхватывая себя руками, шатаясь и пятясь от не знающего что делать, оцепеневшего в ужасе Аллена. Шипение плоти стало лишь громче, лёгкий дымок превращался в чёрное нечто, окутывающее фигуру мужчины с ног до головы.

А потом он рухнул на пол и затих.

Не было больше никакого движения. Только тупая боль во всём теле, тяжесть, усталость, пригибающая к земле, и страх, воплощение которого валялось у Аллена в ногах.

— Тики? — его голос дрожал. Аллен с трудом сдвинулся с места, тут же падая обратно на колени.

Разумеется, ему не ответили. Тело перед ним лишь слегка дёрнулось, спина как будто приподнялась и опустилась в тяжёлом вздохе. Очень вовремя — Аллен совсем забыл, что должен дышать.

— Ти…

Паника сдавила голову и всего его, сбивая с толку, завоёвывая трясущееся тело и разум. Если бы он мог подумать – позвал бы Майтру. Вспомнил бы, что это испытание. Его разум уже был чист от иллюзий, но Аллен не мог. С куда большим успехом он бы разрыдался в голос, обхватывая себя и полностью погружаясь в пугающие глубины боли, происхождения которой он, кажется, даже не знал.

Он только что…

Своими руками…

Своим

мечом…

Своей рукой…

Чистой силой!

Слёзы и так уже катились по красным от мороза, боя или даже волнения щекам. Слёзы размывали виденье. Иначе Аллен точно отметил бы тот момент, когда Тики наконец-то реально пошевелился, сжимая руку в кулак.

Вместо этого юноша всё же поднял себя на ноги, продолжая держать спину полусогнутой, будто протягивая руки к мужчине, и стал озираться, собирая остатки самообладания и соображая.

Он совсем не смотрел в сторону Тики, когда нечто с размаху ударило его в затылок, опрокидывая и едва не ломая шею. На краткие мгновения в глазах поселилась тьма, но Аллен вскочил на четвереньки, поспешно оглядываясь и чувствуя, как медленно падает его челюсть, теряясь где-то в траве.

Тики…. Или то, что им когда-то было, казалось, завернулся в спираль яростно кружащей тьмы, чьи плоские щупальца, больше напоминающие обрывки лент, рыскали вокруг. Очевидно, одно из таких Аллена и ударило, и, несмотря на внешний вид, они были весьма крепкими и сильными.

Сам же Тики медленно поднимался на ноги. Тьма липла к его рукам, оборачивалась вокруг ног, укутывала плечи тонким плащом и уплотнялась у головы, образуя нечто вроде чудного, закрывающего глаза шлема.

Выглядел он весьма и весьма жутковато. И совсем не дружелюбно.

И как только тьма рассеялась, впитавшись обратно в тело Ноя, Аллен попытался осторожно привлечь к себе внимание. Он уже был полон надежды, что всё обошлось, Тики жив, и всё с ним в порядке.

Может, он всего лишь запустил хитрый защитный механизм!

— Тики?

Но вставший Ной его не слышал, не отличал от иных и, может быть, был слишком охвачен собственной злобой, яростью до такой степени, что тьма ослепила его, взяв весь контроль. И он всё ещё отлично помнил, где находился маленький паршивец, нанёсший ему столько вреда и совершивший почти приведший к смерти удар.

И он не собирался ждать или бездействовать.

Один удар, другой, неудачный побег, знакомство со скалами, затем с зарослями.. Аллен думал, что с чистой силой стал сильнее? Может быть. Но он устал, впервые опробовав неизвестную атаку. И не был даже приблизительно ровней свихнувшемуся, тёмному созданию, вознамерившемуся всенепременно убить Уолкера. Растоптать. Разорвать на куски. Уничтожить.

Удивительно, как Аллену вообще удавалось до сих пор выживать!

Он ругался на всех языках, что слышал от Майтры, он пытался дозваться до Ноя, не произнёсшего ни единого внятного слова, с тех пор как облачился во тьму. Аллен пытался выжить, медленно теряя веру в возможность благоприятного исхода.

И эта возможность была и вовсе забыта, стоило ему подставить спину и почувствовать, как в неё ударяет остриё.

О том, что делает тёмная мерзость у него перед глазами, Аллен подумал, не сразу заметив, что она вообще-то в крови. Не успев сообразить, что удар сзади и вот это – связаны. Да и боль, дикая боль, опалившая грудную клетку, пришла гораздо позже, чем это должно было быть.