Экзорцист Семьи Ноя
Шрифт:
Что-то проникло в его голову, раскалывая на мелкие части. Что-то получало мощный отклик в правой руке, что впервые в жизни ощущалось столь полно, словно состояло из миллионов точек, разносящих ощущения, что обуглили бы любые нервы, превращая в пепел и плавя череп.
Он слеп, глох, умирал и рождался снова с дикой, дикой болью, едва слыша в перерывах слова, недоумевающие, злые, отвратительно спокойные. Как можно причинять такую боль и оставаться таким холодным?
Почему он так холоден?
Почему его?.. Или это Аллен
Он уже не мог видеть, но его пылающая левая ладонь с уродливыми, искривлёнными ногтями сомкнулась вокруг шеи того, кто нападал на него, давя, ломая, уничтожая…
Он обнаружил себя, цепляющимся за воздух, через какие-то мгновения очередного приступа, полного «бесчувствия», лёжа на спине, свободный от чужих хваток и лишь с отдалённо гудящей головой.
Попытался привстать, сгибая ноги и отталкивая, не зная даже, где то, что было здесь или не было.
— Всё закончится сейчас, Аллен Уолкер! — теперь он… оно… даже не пытался скрыть злобы и торжества, теряя всю свою успокаивающую сладость.
— Иди нахрен!
Горло горело, но, кажется, не было повреждено вовсе. Какой бы сильной ни была боль от странной процедуры, она не имела ничего схожего с реальной, физической и не имела никаких жутких последствий — мысль об этом вызвала бы радость, если бы ладони, упирающиеся в камень, не дрожали, словно у припадочного от перенапряжения.
Он дико кашлял и мог только закричать, когда дёрнули вверх, хватая за шкирку, и снова чужая ладонь коснулась лба. Он кричал, пинался и выл, пытаясь пронзить стоящего за спиной расслаивающимися когтями. Снова оставленный глохнуть, слепнуть, умирать…
И опять пропустил момент, когда именно, по какой такой безумной причине и благодаря чему вообще оказался на асфальте. Уткнувшись лицом, нелепо свернув уродливую руку с погнутыми, пробившими трещины когтями. Лицо было мокрым от слез, сил подняться больше не было, и даже серый перед его глазами плыл в разноцветных кругах.
— Вот дерьмо!
Ага. Вот такое вот…
Постойте! Разве это он сейчас сказал вот….
Его снова схватили за плечо, Аллен взвыл, но тут же оказался перевёрнут и прижат к кому-то совсем не такому жёсткому, холодному и инородному, как то, что нападало на него.
— Малыш? Малыш, ты как? Успокойся, сейчас всё… Он не успел сделать ничего слишком?.. Ты выглядишь просто ужасно… Малыш!
Напуганный Тики. Оказывается, у него может так забавно дрожать голос! Но Аллену от того становилось лишь ещё страшнее. Что-то сломалось в этой реальности, ведь Тики звучал забавно, ведь так же? Так?
Но не мог произнести ни слова, лишь сильнее сжал запястье Тики, попавшее ему в ладонь.
— Аллен…
— Ной… а вот и виновник, обративший ребёнка во тьму!! — раздался сзади голос, и Тики резко поднялся, не вырывая, однако, руки и продолжая прижимать Аллена к себе.
— Апокриф.
Если бы его чистая сила могла, она точно завопила бы. Тьма, сгустившаяся с Тики и вокруг него, стала осязаема, Аллен чувствовал, как тонет в её объятиях.
— Что ж, Ной. Как виновника я убью тебя первым!
«А оно может?» — было первым, что промелькнуло в голове юноши, стоило обернуться и увидеть, с чем именно он имеет дело. Потому как оно уже потеряло человеческие черты, почти лишившись лица, разорвав одежду при трансформации тела, вдруг побледневшего, но всего окутанного призрачным зелёным.
Или Аллену это лишь казалось, и цветов на деле никаких видно не было?
Он не успел подумать как следует, оказался оттолкнутым за спину Тики, принявшего на себя удар монстра, отведшего его в сторону с грохотом проломленной стены.
— Ты можешь открыть врата, Аллен? — обернулся Тики.
— Н-нет! Я пытался! Н-ничего не в-выходит! — его трясло от ужаса. От осознания, что они не могут просто так уйти, а эта штука действительно опасна, Аллен безоружен и бесполезен, а Тики придётся сражаться одному, и если с ним сейчас вот хоть что-то….
Он не мог даже подняться. Тики отпустил, и он опять рухнул, словно парализованный, вынужденный лишь наблюдать за борьбой, видеть, как Апокриф и Тики, сильный, действительно ставший сильным и невероятно тёмным, дерутся, словно два хищных монстра, что, впрочем, явно было близко к истине.
И если Тики попадал под прямой удар, явно жуткий и разрушительный, Аллену казалось, что на самом деле вышибают дух из него.
— Я убью твоего дорогого монстра и приведу к спасению! — провозгласил Апокриф.
— А лучше бы не отвлекался на фигню!! — ударил Тики сзади, снося очередной этаж начавшего складываться, словно домино, дома.
— Тики!!!
Но ни тот, ни другой как будто и не пытались ускользнуть, позволяя этажам и камням рушиться друг на друга и снова выскакивая из огромного облака дыма и пыли. Разъяренный Тики, холодный, но злой Апокриф.
Монстр швырнул камень в Аллена. Тики пришлось перехватывать и открыться.
Тики и без Аллена было совсем не просто, чёрт бы их всех!!
Знакомый симметричный грохот выстрела, хлопок — и Апокриф, собирающийся добивать Ноя, оказался захлопнут большой, надёжной и весьма знакомой железной девой.
— Никогда ещё в жизни не был так рад вас видеть, парни! — с искренним восторгом объявил Тики.
И Узы, прыгнувшие друг к другу, стукнули обрезом об обрез на манер чоканья бокалов.
— Всё отлично, братишка. Если в мир является фигня типа Апокрифа, как мы можем стоять в сторонке?
— Тем более когда один ты явно не справляешься, — фыркнул Дебитто, в то же время выглядя довольно обеспокоенным.