Экзорцист Семьи Ноя
Шрифт:
— Я… не… — Линк, кажется, успел пожалеть, что вообще вмешался. Ситуация-то была очевидной.
— У тебя разве не выходной? — поинтересовался Дебитто, наблюдающий за Говардом с лёгким прищуром.
— Да, но…
— И этот хрен лезет со своими вопросами в твоё свободное время, когда ты вольна что угодно делать, даже закон нарушать, так чтобы он не видел. Но допрашивать посреди улицы ни с того ни с сего?
— Я не… вы неправильно поняли!
— Тогда вали отсюда нахрен! — воскликнул Джасдеро, метко и молниеносно ударяя каблуком в колено.
— Линк, я прошу проще…
Ей не дали договорить, хлопая по рту.
— Он бы должен попросить. И мы, может быть. А ты то чего за других отдуваться собралась? — фыркнул Дебитто и снова злобно зыркнул на Линка. — Разговор окончен? Или она тебе о каждой минуте, здесь проведённой, отчитаться должна, нет?
— Нет, разумеется. Нет. Линали…
— Всё хорошо, Говард, просто…
— Мы не так друг друга поняли, — кивнул молодой инспектор и удалился.
А Линали так и осталась с открытым ртом.
— Кажется, у кого-то намечаются проблемы? — ехидно поинтересовался Дебитто, толкая локтем девушку, только сообразившую, что она могла бы его предупредить о нахождении здесь Ноев незаметно, но даже не подумала о том!! — Ах, я чувствую себя таким довольным. Так что теперь: бойня или мирная прогулочка?
Аллен давно не проводил так время с Графом. Чтобы сидеть сутками, болтать, наблюдать за работой, мешать по мере сил.
Он даже не понял, как соскучился по такой компании, пока вновь не очутился в подобных условиях и не осознал, как же давно не происходило ничего подобного. А когда его запирали в одном доме с Графом – это, конечно, другое. Там и сроки слишком велики, и Аллену надо по собственному желанию наведываться к главе Семьи.
Забавнее всего было слушать истории о тех же Ноях, но в прошлых поколениях. Сами они не помнили точно, да и часто речь шла о глупых несуразицах и мелочах, но юноша копил компромат. Иногда глядел на нынешних Ноев, пытался поставить их в такую же ситуацию и почти всегда убеждался, что они повели бы себя точно так же, как и прежде. Как и многие поколения назад.
Печалило немного, удивляло и восхищало.
К тому же Аллен знал теперь точно, чему завидовать у Тысячелетнего Графа. Его выдающейся памяти, конечно же!
Хотел бы Аллен так же.
Или нет.
За весёлыми историями он порой касался и печальных. И видно, помнил их точно так же ярко и ясно, как и истории о весёлых событиях.
Аллен не хотел бы слишком ясно помнить некоторые не очень приятные события. И не знал, как Граф мог жить с таким грузом. Действительно не человек. Но Аллен пока не видел, с чего бы считать Графа ужасным или мерзким. По его мнению, он был лучше и величественней. И слушать его было жутко интересно и поучительно. Не то чтобы Аллен был прилежным учеником, но всё-таки!
Он вырос на разных историях Графа и выкрутасах остальных членов Семьи.
И теперь отчётливо понимал,
Он понятия не имел, как там Тики умудрялся жить мирной жизнью и получать удовольствие!
Но к Ною он обратился по немного иной причине, конечно же. Рано или поздно, а лучше бы раньше, ему предстояло узнать, о чём говорил Неа. Раньше, чем просекут другие Нои и расскажут сами, тоже желая предостеречь и защитить.
Ничего удивительного, что он в приказном порядке затребовал Тики явиться. Всё в ту же резиденцию Шерила, но последний отсутствовал, а Тики прибыл подозрительно скоро. Словно только и ждал посыльного-акума с заветным сообщением.
— Ты хочешь узнать о моей репутации, так? — с берега в карьер. Тики явно ожидал от встречи одного.
— Я хочу узнать, что с тобой было. А вот репутацию твою… нафиг не нужна! Я составлю мнение сам, если позволишь! — нервно выдал Уолкер, прекращая нарезать круги и падая на диван.
В отличие от него самого, Тики садиться не стал. Отошёл в другой конец комнаты, скрываясь в тенях.
— Удовольствие Ноя – имя, которым не всегда можно гордиться. Такова моя натура и так я почти всегда из жизни в жизнь себя вёл.
— То есть? — нервно переспросил Аллен, потянувшись, легко дёрнув шнурок и прогоняя спасительный полумрак. Он хотел видеть Тики. Немного тени – оставил, если ему так удобнее. Но слушать кого-то, столь явно пытающегося спрятаться, – увольте.
Тики почти не среагировал на его действия, оставаясь полубоком, не двигаясь с места.
— Две мои половины лишь помогали мне искать новые и новые грани удовольствия. Если же… я сталкиваюсь с досадливым препятствием, чем-то, что меня злит, раздражает, бесит и вообще что угодно, я сворачиваю и нахожу что-нибудь новое. Жизнь бродяги во многом обо мне говорящая. Я в любой момент мог свернуть, оттолкнуть надоевших людей, притянуть тех, кто понравился. Я уже не говорю… ситуация с моими друзьями, Аллен. Помнишь? Мои хорошие друзья. Где они сейчас?
— Сейчас?
— Не знаешь? Я тоже. Просто однажды, вот недавно, я понял, что они мне... о да, это ещё одна гадкая грань меня! — нервно расхохотался Тики, стоя перед окном и судорожно зарываясь пальцами в волосы. — Они мне надоели!
— Тики, — тихо позвал Аллен.
— Да-да! — резко обернулся Ной, не позволяя Аллену говорить. — Так оно и есть. В любой момент что угодно может мне надоесть или показаться слишком уж неинтересным по сравнению с чем-то новым, и фьють! Меня уже нет! Я им ни слова не сказал на прощание. Я понятия не имею, что они подумали. И у меня нет ни малейшего желания возвращаться и сообщать, так как эти действия не принесут мне ни грамма удовольствия.
Аллен кивнул, понимая, что от него ждут каких-то действий. Но говорить ему было нечего. Действительно нечего. Да и страшновато как-то.