Экзорцист Семьи Ноя
Шрифт:
Босыми ногами тихонько прошлёпав к двери, мальчик убедился, что она не закрыта, и выглянул в коридор. В нём было так же очень темно, и если до определённого момента Аллен вполне прилично прошлёпал по расстеленному ковру вперёд, то, оказавшись у развилки, приостановился. На стене висел светильник с призывно свешивающейся цепочкой. Прикинув, что хуже уж, наверное, не станет, Аллен потянул за шнурок, морщась и отворачиваясь от наполнившего коридор тусклого света газовой лампы. Стоило потянуть цепочку ещё на пару делений, и свет стал ярче. Слишком ярко, но Аллен честно не вполне понимал, как ему запихнуть эту цепочку обратно.
Он закусил палец, оглядывая лампу со всех сторон, когда ему на плечо опустилась рука, и, закричав от неожиданности, мальчишка бросился вниз по лестнице.
— Стой…
Поздно: на шестой ступени мальчик запнулся и грохнулся вниз, перекувыркнувшись через голову. Глория, остановившаяся сверху, в ужасе прикрыла рот, но, когда ребёнок зашевелился, напомнила себе, что половина лестницы это не так уж много, здесь постелены ковры, и вообще наверняка ничего страшного не случилось.
Вот только когда она вновь оказалась возле мальчика, тот шарахнулся от неё, прикрываясь своей странной красной рукой.
— Тихо, Аллен, не надо пугаться, всё в порядке! — замахала руками растрепанная девушка в ночнушке, присаживаясь рядом, — Вас принёс Господин Граф, а потом было два дня лихорадки. Вы были в плохом состоянии.
Глория скакала от уважительного обращения к простому, точно не зная, что следует употреблять.
— Граф? — уточнил Аллен.
— Да-да! Как вы выбрались из комнаты, не разбудив Роад?
— Роад?
— Впрочем, сейчас и узнаем. Госпожа Роад спит и просыпает всё самое интересное, она будет недовольна.
— Интересное? — Аллен ощущал себя идиотом. Он всего лишь сидел на полу, широко распахнув глаза, удивлённо рассматривая растрепанную девушку, которая, в свою очередь, рассматривала его. И её глаза не были прикованы к его руке, она не кривилась в отвращении или презрении, хотя отлично видела. Аллен размахивал перед ней своей левой рукой, и она не реагировала.
Это, кстати, было тоже странно, что он так легко ей размахивал, хотя мальчик заметил, что ранее не шевелящаяся вообще рука начинает понемногу подчиняться ему с тех пор, как он начал путешествовать с Маной.
Мана!
Он попытался вскочить, но левая нога тут же отозвалась острой болью, опрокидывая его обратно на пол, в глазах защипали слёзы.
— Твоя нога болит, да? — Девушка оказалась совсем рядом с ним, но, очевидно, боялась к нему прикасаться. — Я могу посмотреть? Могу, да? Что-то ещё болит, ты неудачно довольно упал.
Девушка аккуратно ощупала ногу мальчика, убеждаясь, что он, кажется, подвернул лодыжку, а Аллен отрицательно качнул головой. Если даже он и не работал в цирке, он выступал с Маной, а во всех этих трюках было жизненно важно научиться правильно падать с минимальным риском для себя. Конечно, важнее всего это было для тех, кто работал на высоте, но, как говаривала Лунная Джуди, в очередной раз набираясь перед представлением: «Свернуть шею можно и грохнувшись со своей кровати». Джуди была странной акробаткой со странными привычками, отличными рефлексами и огромным страхом высоты, который отступал назад только после пары стопок хорошего виски.
И Джуди неплохо относилась к рыжему мальчику, хотя ей была отвратительна
Джуди пропала в один день, когда Аллену было приблизительно шесть лет. Это было зимой, на улице было холодно, она ушла за «топливом» для грядущих представлений и так и не вернулась. Несмотря на то, что Джуди была действительно ценным кадром, ее почти и не искали. А через пять дней они покинули тот город, а Аллен лишился своего единственного защитника до тех пор, пока не встретил Ману.
Он плохо помнил эту женщину, и во всех его воспоминаниях она была пьяна. Иногда пьяные люди гораздо добрее, чем они же в трезвом состоянии.
Но девушка, что, вздыхая, осматривала его сейчас, пьяна не была точно. Она была сонной, правда, но со сна люди обычно более злые. Аллен успел это выучить.
— Ладно, Аллен, тебе придётся вернуться в свою комнату и посидеть там, пока я не сообщу Графу, что ты проснулся. Я думаю, он будет рад узнать об этом. И наверняка тебя будет ждать Роад. Роад это… девочка, которая так же является частью Семьи. Ты можешь опереться на меня, чтобы мы смогли добраться обратно?
Аллен, задрав голову, отследил путь, который успел пройти и прокувыркаться, понял, что это было не так уж много, он только начал свои исследования, между прочим! И он хотел сбежать. Но, глядя на собственную ногу и эту девушку, мальчик понял, что если он хочет сбежать, то должен отослать её подальше и создать вид, словно он покорен и не собирается ничего делать.
— Хорошо. Но я мог бы и сам…
Но, как оказалась, идти с опорой девушки было гораздо удобнее. Особенно по лестнице, на которой она его едва ли не несла. Нога болела действительно сильно, и это было чудовищно обидно. Как он мог кувыркнуться с такой лестницы? Он что, совсем ослеп?
— Так что это за место?
— Это поместье, которое сейчас занимает Господин Граф. Ну, по крайней мере, в Англии. У него много мест, где он может остановиться, в любой точке мира. Хотя я и много не знаю о Семье. Ну а ты что, не знаешь о Графе? Он привёз тебя, заявив, что ты член Семьи. Роад об этом громко говорила и всё не могла дождаться, когда ты очнёшься.
— Ну… Честно говоря, я встретил его только вчера, — девушка кивнула ему, не поправляя и не поясняя, что, вообще-то, Аллен некоторое время был без сознания. — Но звучало так, словно он родственник Маны…
Мальчик замолчал, нахмурившись и погрузившись в собственные мысли, с силой сжимая кулачки и прикусывая губы. Глория решила не продолжать расспросы. Лезть не в своё дело не хотелось. Любопытство при работе на Семью Ноя было простительно только в умеренных дозах, и если ты мог назваться чем-то вроде друга или, скорее, источника веселья кого-то из членов Семьи. Глория была на хорошем счету и у Графа, помогая в присмотре не только этого поместья, но и была чем-то вроде доброго развлечения Роад, которой иногда хотелось с кем-то поболтать или мирно поболтаться.