Элантрис
Шрифт:
Йадон фыркнул.
– Не веришь? – продолжала она. – Я думаю, что ты запоешь по-другому, когда арелонцы услышат правду. Ты сам знаешь, что тебя и так считают глупцом. Они делают вид, что охотно выполняют приказы, но в глубине души ты знаешь, что за покорностью кроется насмешка. Думаешь, никто не слыхал о потопленных кораблях? Думаешь, они не посмеивались за твоей спиной, представляя, как скоро их король станет беднее барона? Конечно, они знают. И как ты покажешься перед двором, когда они узнают, каким образом тебе удалось выкрутиться? Когда я расскажу, что это я спасла твои доходы,
Каждый вопрос принцесса заканчивала тем, что тыкала пальцем в грудь Йадона. На лбу короля собрались бусины пота; его наигранное равнодушие трещало по швам под неотрывным взглядом Сарин.
– Ты дурак, Йадон, – прошипела девушка. – Я знаю, что ты глуп, и дворянство знает, и весь мир знает это. В твои жадные руки перешло правление великой страной, а ты смешал ее с грязью. Ты растоптал честь Арелона, превратил его жителей в рабов. И даже после подобного унижения страна нищает на глазах. Даже ее монарх так опустился, что только теоданские подачки способны удержать его на троне.
Йадон в ужасе отшатнулся от ее слов. Королевская надменность не выдержала направленной на него ярости.
– Как тебе это понравится, Йадон? – прошептала Сарин. – Когда вся страна узнает, что ты увяз в долгах, и у кого? У женщины, у безмозглой девчонки? Твоей игре в короля придет конец; все узнают, кто ты на самом деле: неуверенный в себе, глуповатый, ни на что не способный человечишка.
Йадон плюхнулся на стул, и принцесса протянула ему ручку.
– Отмени приказ, – потребовала она. Трясущейся рукой король накарябал внизу листа слово «отменить» и приложил личную печать.
Сарин выхватила бумагу и выскочила из кабинета.
– Эйш, останови войско! Скажи им, что поступил новый приказ!
– Да, госпожа. – Сеон без промедления вылетел в окно. На полной скорости он мог обогнать несущуюся галопом лошадь.
– Ты! – продолжала принцесса, хлопнув свернутым в трубку приказом по нагрудному доспеху часового, – доставь это в Элантрис.
Тот неуверенно взял бумагу.
– Бегом!
Он послушно тронулся с места.
Сарин сложила на груди руки и наблюдала, как гвардеец вихрем несется по коридору. Потом повернулась ко второму часовому. По лицу того пробежала нервная судорога.
– Э-э… я прослежу, чтобы он добрался до Элантриса, – запинаясь, предложил солдат и рванул следом за товарищем.
Принцесса секунду постояла в задумчивости и захлопнула двери кабинета. В ее памяти запечатлелась картина, как Йадон сгорбился на стуле, положив голову на сложенные на столе руки. Король тихо плакал.
К тому времени как Сарин добралась до Элантриса, новый приказ давно уже доставили и часовой Йадона переминался с ноги на ногу перед воротами. Она велела войску отправляться домой, но капитан отказался уходить, утверждая, что получил команду не нападать, но ему ничего не говорили о возвращении. Вскоре прибыл курьер с указаниями отходить. Капитан бросил на принцессу раздраженный взгляд и увел гвардию во дворец.
Сарин осталась и предприняла утомительный подъем по бесконечной лестнице, чтобы взглянуть со стены на площадь. Ее повозка так
Принцесса замерла на месте, окаменев от ужаса. Один из трупов еще шевелился. Она перегнулась через каменный парапет, всматриваясь в него. Расстояние не позволяло ей рассмотреть детали, но она четко видела его ноги – в дюжине футов от тела. Мощный удар разрубил элантрийца пополам, никто не выжил бы после подобной раны. И тем не менее, как ни безумно это звучало, руки трупа периодически дергались и беспомощно хватали воздух.
– Доми милостивый, – прошептала Сарин.
Ее рука взлетела к шее, нащупывая небольшой амулет Корати. Не веря своим глазам, она обвела взглядом площадь. Другие тела тоже шевелились, несмотря на ужасные раны.
«Все говорят, что элантрийцы мертвы, – осенило ее. – Что они мертвецы, чей разум отказывается упокоиться». Впервые принцесса поняла, как элантрийцы живут без пищи. «Потому что они в ней не нуждаются».
Но зачем тогда они приходили за едой?
Сарин потрясла головой, пытаясь избавиться от смятения и вида живых трупов внизу. И тут ее внимание привлекла другая фигура. В тени элантрийской стены на коленях стоял мужчина. Его поза излучала невыносимое горе. Девушка двинулась по дорожке на стене, ее как будто притягивало к нему. Она остановилась прямо над ним.
Каким-то чутьем принцесса поняла, что это Дух. Он прижимал к груди неподвижное тело и раскачивался взад-вперед с опущенной головой. Картина с предельной ясностью показала Сарин, что даже деспот умел любить и горевал по убитым товарищам.
«Я спасла тебя, – подумала она. – Король хотел уничтожить город, но я спасла тебе жизнь. Не ради тебя, Дух. Ради всех бедолаг, над которыми ты властвуешь».
Дух не замечал ее.
Принцесса хотела разозлиться на него. Но, глядя сверху вниз и видя его горе, она не могла лгать себе. Утренние события потрясли ее по многим причинам: она жалела, что оольше не сможет кормить элантрийцев. Тревожилась о том, как изменится мнение дворян об Элантрисе.
Но также грустила оттого, что никогда больше не увидит Духа. Тиран или нет, он производил впечатление хорошего человека. Возможно… возможно, только тиран мог управлять таким местом, как Элантрис. Возможно, жители города не имели лучшего выбора.
Как бы там ни было, она видела его в последний раз. Принцессе никогда больше не взглянуть в его глаза. Несмотря на ослабленное шаодом тело, взгляд Духа сохранил живость и яркость. В нем таились секреты, которые ей теперь никогда не разгадать.
Все кончено.
В поисках прибежища Сарин оказалась в единственном месте в Каи, где она чувствовала себя в безопасности. Киин впустил ее в дом и крепко сжал, когда она упала ему в объятия. Это был подходящий, хотя и унизительный, конец насыщенного переживаниями дня. Но объятие того стоило. Еще в детстве принцесса решила, что ее дядя умеет обниматься лучше всех: крепкие руки и широкая грудь позволяли ему полностью обхватить даже такую высокую, нескладную девочку, как она.