Элантрис

Сандерсон Брендон

Очевидно, Сарин заметила рассеянность жениха, потому что, когда речь отца Омина близилась к завершению, из задумчивости его вырвал тычок локтем под ребра. В очередной раз он поразился, как принцессе удается постоянно оставаться истинной дамой королевских кровей: внимательной, собранной и, бесспорно, самой прекрасной.

В заключение церемонии Раоден и Сарин обменялись кораитскими амулетами с эйоном Оми и поклялись в верности до гроба. Принц надел на шею невесты изящный нефритовый амулет, вырезанный Тааном; скульптор обвил его золотой филигранью, которая точь-в-точь подходила к цвету волос девушки. Подарок Сарин был менее

роскошным, но тоже шел принцу. Она где-то разыскала массивный черный самоцвет, его отполировали, и теперь темный ровный блеск оттенял серебро кожи элантрийца.

Омин звучным голосом объявил, что король Арелона женат. Собравшиеся захлопали, а Сарин поцеловала мужа.

– Надеюсь, твои предвкушения сбылись? – спросил Раоден. – Ты говорила, что ждала этого момента всю жизнь.

– Все нрошло чудесно. Тем не менее осталось еще одно событие, которого я ожидала с не меньшим нетерпением.

Раоден приподнял бровь. Девушка шаловливо улыбнулась.

– Первая брачная ночь.

Король Арелона рассмеялся и поцеловал жену.

Эпилог

Стоял погожий теплый день – полная противоположность дню похорон Йадона. Сарин задумчиво склонила голову над могилой первого короля Арелона. Все, за что боролся Йадон, пошло прахом: к Элантрису вернулось былое могущество, а рабство объявили вне закона. Теперь на троне восседал его сын, а сам трон находился в Элантрисе.

После свадьбы прошла неделя, но столько всего успело произойти! Новый король позволил знати сохранить дарованные Йадоном титулы, хотя поначалу он хотел упразднить дворянство. Его остановило то, что люди уже не могли помыслить, что больше не будет графов и баронов. Поэтому Раоден приспособил существующую систему к собственным нуждам: заставил лордов присягнуть Элантрису и вверил им заботу о простонародье в отдаленных частях страны. Из праздной аристократии дворяне превратились в своего рода опекунов, следящих за благосостоянием народа. В чем и должна была заключаться их задача с самого начала.

Сарин наблюдала за мужем, который разговаривал с Шуденом и Люкелом; кожа Раодена горела на солнце ярким серебром. Жрецы твердили, что падение Элантриса выявило подлинную сущность обитателей города, но они не знали Раодена. Он распространял вокруг себя сияние гордости и надежды, и блеску элантрийца было не равняться с чистотой его души.

Рядом с королем стоял тихий Галладон, его кожа светилась более темным отблеском, напоминая о дюладелском происхождении. Сарин безмерно удивило, что он так и остался лысым, тогда как у всех остальных элантрийцев отросли белоснежные волосы. Когда принцесса попыталась выяснить, в чем дело, Галладон передернул плечами и пробурчал: «А чего еще ожидать. Я облысел, когда мне стукнуло тридцать. Коло?»

Позади Раодена и Люкела виднелся второй сын Даоры, Адиен. По признанию Люкела, шаод случился с мальчиком пять лет назад, но семья скрывала его превращение под гримом, лишь бы не отправлять сына в Элантрис.

Но сильнее, чем тайна Адиена, принцессу поразил секрет, хранимый Киином. Дядя не пожелал пускаться в подробные объяснения, и тем не менее Сарин видела по его глазам, что он говорит правду. Чуть больше десяти лет назад Киин повел свой флот на Эвентио в попытке отобрать трон – который, как начинала верить девушка, действительно принадлежал ему по закону. Если Киин

и вправду был старше брата, то именно ему следовало стать королем. Отец отказался обсуждать с ней события тех лет, но принцесса не отступится, пока не получит ответов на свои вопросы.

Размышления Сарин прервала подъехавшая к кладбищу карета. Открылась дверца, и из экипажа выбралась Торина в сопровождении отца, графа Эхана. Толстяк граф после гибели Ройэла стал сам не свой: он говорил замирающим голосом тяжелобольного и значительно похудел. Дворяне не простили ему смерти герцога, но их презрение и близко не равнялось с отвращением к себе, которое снедало Эхана.

Раоден поймал ее взгляд и незаметно кивнул – пора. Сарин прошла перед рядом могил: Йадон, Ройэл, Иондел, Карата и человек по имени Саолин. Последнюю закопали пустой, но король настоял, чтобы ее возвели в одном ряду с остальными.

Небольшое кладбище должно было стать мемориалом, напоминанием о людях, которые погибли, защищая Арелон, а также о человеке, пытавшемся сокрушить страну. У каждой медали есть две стороны; не забывать об алчности Йадона так же важно, как о самопожертвовании Ройэла.

Сарин медленно подошла к крайней могиле. Насыпанный над ней холм возвышался наравне с остальными; когда-нибудь он порастет зеленой травой и цветами, но пока свежевскопанная земля оставалась оголенной. Принцессе не пришлось бороться за возведение этой могилы; все арелонцы знали, что они в долгу перед похороненным там человеком.

Хратен из Фьердена, верховный жрец и святейший джьерн Шу-Дерет. Его погребение состоялось последним.

Девушка повернулась к собравшимся жителям Каи во главе с Раоденом.

– Я не стану говорить долго, – начала она. – Хотя я встречалась с Хратеном больше, чем многие из вас, я никогда не знала его. Я всегда полагала, что можно понять человека, став его врагом, и я думала, что понимаю Хратена – его чувство долга, сильную волю и упорство в желании спасти нас от самих себя.

Но я не видела борьбы, раздирающей его изнутри. Я не знала человека, чье сердце заставило его отречься от лелеемой годами веры во имя справедливости, не знала Хратена, который поставил жизни других людей выше своих амбиций. Эти качества прятались под маской джьерна, но в конце именно они оказались для него наиболее ценными.

Когда будете вспоминать его, не думайте о враге. Вспоминайте человека, который стремился любой ценой защитить Арелон и наш народ. Вспоминайте героя, который спас нашего короля. Если бы не Хратен, мы с мужем погибли бы от руки дахорского демона.

И всегда помните, что это Хратен предупредил теоданский флот. Не выйди армада в море вовремя, войска вирна не остановились бы на Теоде. Армия фьерденцев двинулась бы на Арелон, и даже под защитой Элантриса все вы сейчас сражались бы не на жизнь, а на смерть.

Принцесса замолчала и склонила перед могилой голову. В изголовье холма стоял боевой доспех джьерна, плащ Хратена свисал с воткнутого в землю меча, и алая ткань развевалась на ветру.

– Нет, – произнесла Сарин. – Когда мы будем говорить о нем, мы вспомним, что он погиб, защищая нас. Пусть все знают, что джьерн Шу-Дерет Хратен не был нашим врагом. Мы назовем его нашим спасителем.

Надежда Элантриса