Ельцин против Горбачева, Горбачев против Ельцина
Шрифт:
«На встречу Горбачева с Велиховым (видимо, речь идет о встрече с иностранными учеными, которую организовал академик Велихов.
– О.М.) я не пошел. Противно было встречаться с ним. Стыдно смотреть в глаза людям. Я рассчитывал, что в такой обстановке он (Горбачев.
– О.М.) откажется (от встречи.
– О.М.) Материалы и речь я ему подготовил еще до событий. Но опять его «недооценил» - он пошел. Позвал с собой Яковлева, Болдина и только что утвержденного на заседании Верховного Совета (министром иностранных дел СССР.
– О.М.) Бессмертных. И как ни в чем не бывало почти два часа рассыпался
Непонятно: так и ожидалось, что не зададут, или ожидалось, что зададут, но вот не задали? Вообще-то должны были задать: весь мир тогда был «поставлен на уши» Вильнюсом.
Анатолий Черняев, 15 января:
«Приехал Игнатенко. Рассказал, что вчера вечером он, Яковлев и Примаков стали уговаривать Горбачева съездить в Вильнюс, возложить венок, выступить там на Верховном Совете, пойти в коллективы, к военным и т. д.
Горбачев это вроде воспринял, сказал: сделайте к утру тексты для выступлений там. Написали, утром положили на стол. И весь день Игнатенко ловил Горбачева, чтобы узнать, что же он решил. М. С. сделал вид, что никакого разговора с этими тремя не было. Из чего Игнатенко сделал вывод, что тот не «дезинформирован» (относительно того, что намеревались осуществить в Вильнюсе.
– О.М.), как думают многие, а осуществляет свой план запугивания прибалтов».
Это важная догадка: Горбачев с помощью военных «ОСУЩЕСТВЛЯЕТ СВОЙ ПЛАН ЗАПУГИВАНИЯ ПРИБАЛТОВ». В этот план не посвящены даже ближайшие сотрудники президента, вообще, видимо, мало кто посвящен, но по каким-то едва заметным признакам люди начинают догадываться…
В дневниковой записи от 15 января Анатолий Черняев приводит свое письмо Горбачеву, которое он написал в этот день утром. Письмо весьма интересно: человек, близкий к президенту, говорит ему предельно откровенно, что он думает о нем. А мысли его - печальны. Он видит, как в Горбачеве, в его намерениях, планах, действиях происходит постыдный перелом.
Анатолий Черняев, 15 января:
«Я проснулся в пять утра и заснуть больше не мог. Обдумал свои намерения. Придя на работу, продиктовал Тамаре шесть страниц объяснений с Горбачевым, резко и откровенно, наотмашь - с выводом: «Я тоже ухожу». Вот этот текст:
«Михаил Сергеевич!
Поскольку перелом наконец действительно наступил и поскольку трудно было даже предположить, что он станет таким печальным и постыдным, никто не имеет права отмалчиваться.
С некоторых пор мы, помощники, заметили, что Вы в нас не нуждаетесь. Мы ничего не знаем ни о Ваших намерениях, ни о Ваших планах, ни о предполагаемых действиях или кандидатурах... Наше мнение Вас явно не интересует. Но это не значит, что у нас нет своего мнения обо всем этом.
Я, который искренне и верно отдавал Вашему делу все, что мог, считаю своим долгом сказать Вам следующее.
Ваша речь в Верховном Совете - это знамение конца. Это совсем не то, что ждали мир и страна. Это - не выступление великого государственного деятеля в момент, когда под вопрос поставлено все его дело. Сумбурная, косноязычная, с какими-то странными впечатлениями
В этой речи не было главного - политики. А политика, как Вы сами нас учили, - это всегда выбор. На этот раз выбор таков: либо Вы говорите прямо, что не потерпите отпадения ни пяди Советского Союза и употребите все средства, включая танки, чтобы этого не допустить, либо Вы признаете, что произошло трагическое, не контролируемое из Центра событие, что Вы осуждаете тех, кто применил силу и погубил людей, и привлекаете их к ответственности.
В первом случае это означало бы, что Вы хороните все то, что было Вами сказано и сделано на протяжении пяти лет. Признаете, что и сами Вы, и страна оказались не готовы к революционному повороту на цивилизованный путь и что придется вести дела и обращаться с народом по-прежнему.
Во втором случае дело еще можно было бы поправить во имя продолжения перестроечного курса. Хотя что-то необратимое уже произошло. Никакие прокуроры и следователи, к каким бы выводам они ни пришли на месте, не изменят той оценки событий, которую дала международная общественность и все политические эшелоны западного мира. Не повлияют они и на наше общественное мнение, которое Вы явно недооцениваете или просто дезинформированы о его действительном содержании.
Вы, видно, не знаете отношения к Вам в народе - на улицах, в магазинах, в троллейбусах, на митингах, в коридорах и курилках. Вас заваливают телеграммами (хотя Вам по опыту прежних лет хорошо известно, как это делается) от тысяч людей (по-видимому, имеется в виду – телеграммами в поддержку. – О.М.) Но мнения других десятков тысяч и миллионов Вы просто «знать не хотите» - они не вписываются в Ваши намерения. Знаете ли Вы, что почти круглосуточно передают сейчас «Эхо Москвы» и даже «Маяк»? Там ведь расхожий уже термин: «Горбачев и его клика». И это на весь мир.
Вчерашняя передача Ленинградского телевидения повергла всех в ужас: гробы, трупы, рыдающие женщины, танки, вращающие башнями, девочка, вытаскивающая из-под гусениц зонтик, и т. п. Это что, на политику не должно влиять? Для политики важны лишь телеграммы, лично для Вас подобранные?
Разрушается главное, что было достигнуто в ходе политики нового мышления, - доверие. Вам уже теперь не поверят, как бы Вы отныне ни поступали. Торжествуют те, кто предупреждал: все это новое мышление - лишь личина, которая в подходящий момент (или когда туго придется) будет сброшена. Представляю себе сейчас настроение Буша, Бейкера, десятков других, которые искренне доверяли Вам.
Вы дали Ельцину и К° еще один, может быть, окончательный шанс обыграть Вас. Ведь то, что он заключил соглашение с прибалтийцами и обратился в ООН, создал «совет четырех» - с Украиной, Белоруссией и Казахстаном, - где «нет места Центру», означает, что новое государственное образование, как бы потом ни назывался Советский Союз, понесут они в мировое сообщество - в обход Вас, вопреки Вам и против Вас. Вы начали процесс возвращения страны в цивилизацию, но он уперся в Вашу же установку о «едином и неделимом». Мне и другим Вашим товарищам Вы не раз говорили, что русские никому не простят «развала империи». А вот Ельцин от имени России это нахально делает. И мало кто из русских против этого протестует. Даже «полозковники» в его собственном парламенте не осмеливаются сколько-нибудь эффективно протестовать.