Ельцин против Горбачева, Горбачев против Ельцина
Шрифт:
19 января в «Российской газете» было опубликовано открытое письмо Ельцина народам Прибалтики. Председатель российского парламента констатировал, что «обстановка накалена до предела», прогремели выстрелы, погибли люди, «на дорогах и улицах городов - боевая техника и вооруженные люди в военной форме», «люди разных национальностей в Латвии, Литве и Эстонии ощущают: надвигается большая беда».
Вину за драматическое обострение обстановки Ельцин возложил на союзное руководство:
«Центр отказывается от переговоров с законно избранными органами власти. В любой момент может произойти непоправимое.
Но дело не ограничится Прибалтикой - реакционный переворот расползется по всей России:
«Сегодня реальна опасность превращения Прибалтики в регион, откуда реакция маршем пойдет по стране, по всем ее республикам».
Тут стоит вспомнить недавнюю высказанную Ельциным уверенность, что переворот России не грозит. Правда, тогда он говорил о военном перевороте, здесь же - о государственном, инициаторами которого, похоже, готовы выступить люди, стоящие вне армейских рядов.
Но, все равно, многое зависит и от военных. Ельцин призвал тех, «кто носит оружие», «не направлять смертоносные стволы против мирного населения, не стрелять в безоружных людей», - выстрелы, прозвучавшие в Вильнюсе, пусть будут последними».
Что касается политиков, подталкивающих армию «под локоток»… «Я обращаюсь к тем, - писал Ельцин, - кто возлагает надежды на силу оружия и военной техники. Откажитесь от чудовищной иллюзии, что с помощью этих средств можно установить порядок и спокойствие».
Ельцин резко выступил против всевозможных «комитетов национального спасения», там и сям создаваемых в Прибалтике:
«В спешном порядке, в глубокой конспирации формируют самозваные структуры, претендующие на всю полноту власти. Вещают от имени народа, но трусливо скрываются от него. Уже на третий день существования Комитета спасения Литвы его засекреченные руководители совершили тягчайшее преступление, обагрили свои руки кровью, бросили на кровавую бойню военнослужащих, снова подставили солдат, заставили убивать. Взвалили на них груз ответственности, повернули на них гнев народа».
Отдельный призыв – к Горбачеву:
«Президенту нужно вернуться к логике мирного политического диалога с республиками, с законно избранными органами власти, оставить опасную иллюзию, что из гражданского кризиса можно выйти с помощью военной силы, опираясь на самозванцев, которые рвутся к власти, но боятся своего народа, хотя объявляют себя его спасителями… Нужно помнить о президентской присяге, которую он давал…»
По словам Ельцина, ситуация такова, что вполне возможно наступление диктатуры в стране. А потому всем партиям, общественным движениям необходимо остановить политическую борьбу «хотя бы на это пиковое время». Ни в коем случае нельзя допускать межнациональных конфликтов, «видеть в военных, которые сегодня находятся в Прибалтике, только слепую и темную силу».
«Я призываю вас, - продолжал Ельцин, - разглядеть в них человеческие лицо. Им сейчас крайне тяжело. многие
«В эти дни решается судьба нашей страны, - говорилось в заключение ельцинского открытого письма.
– Будем мы продолжать движение вперед по пути обновления, или начавшийся откат отбросит нас далеко назад во времена произвола, насилия над народами и достоинством каждого человека... Будем же едины в нашем стремлении к свободе! Диктатура не пройдет!»
Как уже говорилось, 20 января на массовой - в несколько сот тысяч человек - манифестации в центре Москвы прозвучало зачитанное Бурбулисом тревожное предупреждение Ельцина о том, что «события в Прибалтике грозят выйти за пределы Латвии, Литвы, Эстонии» и распространиться на всю страну: опасность диктатуры – той, о которой, по-видимому, предупреждал Шеварднадзе, – стала вполне реальной.
В самом деле, никто не знает, как бы пошли дальше эти события, если бы не протестующие голоса в самой Прибалтике и за ее пределами. Думаю, намерения у тех, кто затеял кровавую бойню в Вильнюсе, в Риге, были вполне серьезными. Они не намеревались ограничиваться использованием военной силы в каких-то отдельных географических точках. Как показало дальнейшее, их планы простирались на всю страну.
Без сомнения, твердая и ясная позиция, занятая Ельциным в те январские дни, стала одним из главных препятствий на пути затеянной в Прибалтике репетиции грядущего августовского путча.
ГОРБАЧЕВ И БАЛТИЙСКАЯ ТРАГЕДИЯ
Теперь о том, как вел себя во время трагических событий в Прибалтике Горбачев. Какова была его первая реакция на то, что происходило в Вильнюсе? Из книги Андрея Грачева «Горбачев. Человек, который хотел, как лучше...»:
«Поздно вечером 13 января 1991 года (все-таки не зря у «чертовой дюжины» дурная слава) тогдашний министр внутренних дел Литвы Мисюконис дозвонился на квартиру своему бывшему коллеге - Бакатину. И сообщил, что в Вильнюсе организовано настоящее побоище с участием армейских частей и прибывшей из Москвы группы «Альфа». Спецназ при поддержке танков штурмовал вильнюсский телецентр, который защищала безоружная толпа. По сведениям министра, уже погибло больше десяти человек. Связаться с Пуго, Язовым или Крючковым невозможно, их телефоны не отвечают.