Ельцын в Аду
Шрифт:
Иногда сокамерники могут предложить чифирнуть их чаем. Заварили, смотри по душам - стоит ли полоскаться с ними в одной кружке. Попросить отлить себе отдельно чифира нельзя! Если компашка не внушает доверия, просто откажись. Или отлей немного заварки себе в кружку и разбавь кипятком. Нормальный чай можно пить одному.
Бывает, что в камере нет розеток для подключения электроприборов. Тогда чиф кипятят на дровах — на факеле из бумаги или тряпки. Дрова — дефицит. Если пожелаешь, чтоб тебе на них заварили слабого чаю, не поймут.
Стали пить чифир — сделай два глотка и передай кружку дальше: ее гоняют по кругу.
Я потому так подробно описываю «чайную церемонию», что для зэков она имеет огромное значение. Чай у них— большая ценность, внутренняя валюта. Некоторые сидельцы отдают последние вещи, лишь бы чифирнуть. Чтобы достать заварушку, идут нередко на обман и подлость.
Жрать привезенные продукты в одиночку не очень принято. Возникнет желание — немного поделись. Выбери самого приятного тебе или авторитетного сокамерника, предложи перекусить. Тогда он будет на твоей стороне в споре, конфликте. Двое — уже коллектив. Одиночки начнут опасаться.
Голод вообще заставляет и людей, и души всячески приспосабливаться. Ради продуктов многие готовы идти на подлости.
Ну, а если тебе предложили потрапезничать, не отказывайся. Лишняя скромность может быть неверно истолкована. Подумают, ты за собой что-то чувствуешь, что-то по жизни «неправильное». Только не набрасывайся на еду, выложенную на стол, даже если очень голоден. Постарайся жрать, не чавкая. Не засасывай, как компрессор, пищу с ложки. Поел — поблагодари.
Длительное пребывание в зоне поднимает аппетит, но нельзя за один присест сжирать весь хлеб, выданный на сутки. Причем, не только свой, но и сокамерников.
Не ругай вслух качество выдаваемой баланды. Некоторые на ней живут годами — зачем же их сразу принижать?
– Спасибо большое за науку, - успел вставить философ, которому лекция поднадоела: долго пребывать в адской ельцинской России он не собирался.
– Забудь это слово! Замени на «благодарю». В отдельных хатах, то есть камерах, в ответ на «спасибо» можно услышать: «Спаси свою жопу от беспредельного члена!»
Также не говори «обиделся». Обиженные и педики — синонимы, как ты любишь выражаться.
Не матерись! Можно не только невольно кого-то оскорбить, но и поставить себя в смешное положение. Как-то один арестованный рассказывал: «Поехали мы в Москву. Папа, бл...дь, мама, бл...дь, сестра, бл...дь. И я, е...аный в рот...» Когда ему заметили: «Ну у вас и семейство!», он так и не понял, почему окружающие смеются.
Ницше хотел гордо заявить, что не выносит нецензурщины, но собеседник не дал ему и слова вставить:
– По возможности приведи себя в порядок. Побрейся, переоденься, почисти одежду и зубы. Внешний вид много значит. Только не переусердствуй. Да, в зоне чистота и опрятность — одно из слагаемых авторитета, но когда арестант делает из этого показуху или видно, что он замарашка по жизни, но всеми силами старается изобразить чистюлю, получается смешно и имеет обратный эффект.
Осмотри складки одежды под мышками и резинки трусов. В зоне легко подхватить бельевых вшей – ими становятся самые никчемные чиновники. Конечно, ты душа трудолюбивая, и тебе не лень чесаться, но в камере тебя не поймут. Сам прикинь: если там не хватает мест и спят по очереди, кто захочет делить постель с вшивцем?
Бельевых вшей и ман...авошек (лобковых вшей) от скопившихся
Держись естественно, не заискивай, но и не строй из себя крутого. Часто будут вызывать оперативники-бесы. Беседовать, предлагать сотрудничать. Если знаешь, что в этом учреждении содержится твой враг, которого боишься, или ты гомосексуалист, - скажи операм об этом сразу, чтобы в камере не было потом проблем. Учти, здесь очень много зависит от следователя. Не удивляйся, если он повесит на тебя более серьезную статью, чем ты заслуживаешь. Например, вместо тяжкого — особо тяжкое преступление. Ему нужно для статистики отчитаться, что прямо «преступление века» обнаружил.
– Вербуешь!
– ухмыльнулся Ельцин.
– Зря. Федя отсюда очень быстро откинется!
– Откуда знаешь?!
– скривил козлиную морду дэпан.
– Ты, Философ, вообще всяких паханов и смотрящих поменьше слушай. Ими всеми, в первую очередь, движет корысть. Прежде всего им интересны твоя материальная обеспеченность, отчисления с передачи в общак, ну и подношения им лично. Как не угостить тех, кто решают споры, приговаривая неправого к наказанию, распределяют спальные места и вправе положить у параши. Можно, конечно, ничего не давать, но тогда съедят тебя самого. В общем, здесь все то же, что и на земле.
Вообще, система управления, точнее воровское движение и в адской, и в земной ельцинской России — слепок с СССР! Создано при коммунистах, по такому же принципу, для поддержания порядка за решеткой. Структура партийная. Воры - политбюро (но под контролем нашим, чертовским). Их сейчас на земле пока больше осталось, они деньги делают и политикой занимаются. Здесь, в пекле, пока в основном руководят положенцы, ставленники жуликов, и смотрящие - выдвиженцы из среды блатных. Это то же, что раньше — секретари обкомов, райкомов, первичных организаций на предприятиях. Отчисления в общак — партийные взносы. Большая часть (как и в случае с налогами) оседает у тех, кто их собирает. Мужикам в колонии у них же взятые чай и сигареты дадут и кричат, что с общего подогрели. К желающим пролезть в уголовную знать (партийную номенклатуру), как и к кандидатам в члены КПСС, раньше предъявлялись определенные требования к биографии. Ворам запрещалось иметь семью, служить в армии, быть пионером или комсомольцем, сдавать подельников, купаться в роскоши, надо было сидеть в тюрьме, ну и так далее. Сейчас в блатные попадает всякая погань, лишь бы передачи получал.
У авторитетов свой язык, устав. Как и у партийцев: на словах одно, на деле — другое. Лозунги, конечно, зашибись: «Общак, братство, порядочность». Но рядовые уголовники понимают всю лживость и порочность этой системы. Шепчутся между собой, как шептались люди в СССР на кухнях про коммунистов, но открыто выступить не могут — задавят.
Криминальная верхушка друг друга тоже сжирает. Живут, как в курятнике - «Клюй ближнего, обосри нижнего, лезь вверх». До поры, конечно, держатся стаей — коллективно они сильны.