Элегия смерти
Шрифт:
– Кто это прислал?
– Не любишь картошку? Доставили до двери – чем ты недоволен?
В поле зрения появилась еще одна фигура – бледный худощавый парень с темными озорными глазами.
Пятый уже где-то его видел. Потребовалось время, чтобы вспомнить: Ма Лян, управляющий ресторана «Город грез». Пятый унял свой гнев и изобразил улыбку.
– Я люблю картошку, но есть ее предпочитаю в «Городе грез», с пивом.
– Хватит болтать, – выплюнул Ма Лян. – Бин, накорми ублюдка.
Человек по имени Бин, по-прежнему широко улыбаясь,
Пятый не растерялся. Он нырнул в сторону и поднял руку, чтобы блокировать удар, одновременно выставив ногу. Бин шагнул вперед, выдержал подсечку и втянул Пятого в ближний бой. Хотя Пятый был крупнее, это не давало ему особого преимущества в узком коридоре.
Улучив момент, Ма Лян бросился между ними и ударил Пятого в живот, выбив из него весь воздух. Пятый издал стон и согнулся пополам.
Бин втолкнул его обратно в квартиру; Ма Лян последовал за ними и закрыл за собой дверь.
– Мы тебе доставку организовали, а ты нос воротишь! – гаркнул он.
Пятый уставился на Ма Ляна.
– Забей меня до смерти, если можешь, или жди, когда я тебя урою, – прорычал он между вдохами.
– Выбор только такой? Тогда я дам тебе то, чего ты хочешь.
Кулак Ма Ляна угодил прямо в висок. На сей раз Пятый не издал ни звука и осел на пол.
– Ты не убил его, а? Братец Хуа сказал не добавлять ему неприятностей.
– Я знаю, что делаю, – буркнул Ма Лян. – Очухается через десять минут. Засеки время, если не веришь.
Бин вздохнул и достал веревку, чтобы связать Пятого. Вскоре тот и впрямь открыл глаза. Ма Лян тут же сунул картофелину ему в рот.
– Любишь картошку, урод? Давай, ешь!
Пятый не мог сопротивляться; пока он сообразил, что происходит, половина картофелины уже была у него во рту – твердая, холодная, покрытая комьями грязи. Он отплевывался, выкрикивая ругательства.
Ма Лян взглянул на Бина.
– Эй, помоги-ка мне.
Бин поднял ногу и ботинком вдавил картофелину в рот Пятого. Тот инстинктивно отпрянул, подошва угодила ему в нос. На мгновение перед глазами потемнело, по лицу потекли слезы.
– Ешь давай! – Ма Лян нажал на подбородок Пятого. – Еще один удар – и будешь безглазым.
Пятому оставалось только беспомощно смотреть, как снова опустилась нога Бина. Картофелина оказалась полностью во рту. Бин добавил еще несколько ударов кулаком. Рот у Пятого был широко раскрыт, глаза выпучены, однако он не мог издать ни звука.
– Ну как? Нравится картофельный салат в «Городе грез»? – Ма Лян хмыкнул и повернулся к Бину. – Где камера? Сделаем фото на память.
Бин открыл поясную сумку и вытащил фотоаппарат, любезно поясняя Пятому:
– Когда известные люди обедают в «Городе грез», они всегда фотографируются с нашим управляющим. Ты, наверное, сам видел снимки на стене. Сегодня тебе повезло, ты тоже получишь фото.
– Хватит трепаться, – оборвал его Ма Лян. – Быстрее. Приведи его в порядок.
– Конечно, – сказал Бин. – Нельзя же сниматься без рубашки, это
Бин снова полез в свою сумку, и Пятый побагровел от гнева, когда увидел женский топ на тонких бретельках и мини-юбку. Бин грубо натянул их на Пятого – разумеется, тот выглядел нелепо.
– Что думаешь, Ма? – спросил Бин.
Ма Лян осмотрел свое творение.
– Чего-то не хватает…
– Сейчас исправим. – Глаза Бина блуждали по комнате, пока он не заметил на прикроватной тумбочке коробку с салфетками. Cкомкал несколько салфеток и набил ими лиф Пятого.
Ма Лян злобно улыбнулся.
– Неплохо… Скажи «сы-ы-ыр»!
Бин поднял камеру и сделал снимок. Пятый лежал с картофелиной во рту, связанный по рукам и ногам, и молча кипел от ярости.
Он потерпел полное фиаско. Враги отняли у него самое ценное – достоинство.
Ма Лян понял, что творилось в голове Пятого. Он похлопал его по плечу и успокоил:
– Слушай, братец Хуа знает, что ты хороший человек, поэтому мы не хотим доставлять тебе неприятности. Мы сохраним эти фотографии для частной коллекции. Они не появятся на стене в «Городе грез». Ну, по крайней мере, пока.
В глазах Пятого засветилась слабая надежда. Ма Лян посмотрел на него.
– Нам с тобой в этом городе тесновато. Завтра ты уедешь отсюда и обоснуешься где-нибудь еще. Но если снимки увидят свет… Тогда вернешься в деревню и будешь работать в поле, да?
Пятый сглотнул. Слюна, смешанная с грязью, была горькой.
Ма Лян с довольной улыбкой ослабил узлы на веревках, затем встал и спокойно ушел.
Ночь только начиналась. Музыка гремела, мужчины и женщины прекрасно проводили время, наслаждаясь танцами и алкоголем.
В северо-восточном углу танцпола сидела за столиком стройная элегантная девушка. Огни вспыхивали и гасли, освещая ее изящную фигуру.
Мужчины, разумеется, обращали на нее внимание, в том числе компания у барной стойки. Судя по одежде, это были отпрыски богатеньких родителей, которым нечем заняться. Все пришли в клуб со спутницами, кроме одного – высокого парня с короткой стрижкой. Остальные начали подкалывать его, призывая пойти и поболтать с одинокой девушкой.
Привыкший к выходкам друзей, парень, усмехнувшись, взял пару бутылок пива и направился к ней. Девушка не заметила его или, по крайней мере, сделала вид, что не заметила. Она сидела, закрыв лицо руками, угрюмо глядя на кружащиеся на танцполе силуэты.
– Эй, красотка, не против, если я здесь присяду? – спросил Стриженый.
Она подняла темные глаза и кивнула, не говоря ни слова. Он придвинул к ней стул, чтобы сесть рядом, а затем показал друзьям большой палец.
Девушка, словно только заметив, что рядом незнакомец, немного отстранилась. Стриженый поставил перед ней пиво.