Элегия забытых богов
Шрифт:
И всё же, как порою выручает знание множества молитв. Жрец вот опять при деле, он молится, и разговоры ему, вроде как, вести некогда.
– Ваша милость, вы же понимаете, странно это всё, – осторожно начал наставник.
– Понимаю, – кивнул Феррес и, быстро протянув руку, ущипнул Летту.
– Эй, ты что делаешь? Больно же.
– Хм, живая.
– Да что вы все заладили? Живая, не живая. Что удивительного, что я вернулась?! Надеялись, что останусь там? Зря надеялись! Да, я вернулась живая, и умирать не собираюсь! – в запале выкрикнула девочка. – Прогоните – уйду. Не очень-то вы мне все и нужны.
– Она
Игнорировать прямой вопрос сына хозяина местных земель не удалось.
– Мы пока не решили, как поступить с отроковицей, – попытался обтекаемо ответить его святость.
– И какие варианты вы уже рассмотрели? – кажется, этот обманчиво ласковую интонацию Летта уже слышала у самого графа. Захотелось если уж не выбраться под дождь, то хотя бы спрятаться под лавку.
– Такого ещё никогда не случалось, мы в растерянности.
Правду говорят про жрецов: из любой передряги выберутся. Видно, сам Первопредок учит их изворотливости.
– Да что случилось-то?! – пусть Летта и не привыкла к такому высокому обществу, но находиться в неведении и дальше не было никаких сил.
– А сама ничего не находишь странного? – уже к ней обратился тэйн Феррес.
– Как же ничего. Ты и есть странный, – от волнения она обратилась к хозяйскому сыну на ты, но даже не заметила этого. – Ты должен лежать дома, в постельке. Со сломанной ногой. Именно вместо тебя его светлость и отправил меня в Долину. И я вернулась. Да, тоже не ожидала, что вернусь. Знать, какой-то знатный предок гульнул с кем-то из моих, недостойных. Что, скажете, быть такого не может? Благородные не блудят с низшими? Ещё как блудят!
Проклятый дождь. Если бы не он, Летта бы уже ушла далеко. И чего она оправдывается. Каждый из тринадцати имеет право вернуться. И она этим правом воспользовалась.
– Ты права, ты во всём права. Только, Олетта, – надо же, даже имя её графский сын запомнил, – ты ушла в Долину в ночь Лихолета, а сейчас – ночь Лихоосени. Ты пробыла там ровно три месяца.
Четыре пары глаз сверлили опешившую девочку. Тем троим она могла бы не поверить. Но не поверить Ферресу Доррею не получалось. Да и погода за стенками их убежища больше была похожа на осеннюю. Гроза? Обычное дело для ночей смены сезона.
– Я пробыла там только ночь, – Летта упрямо задрала подбородок.
– И тем не менее, чадо, – вернулся к своей пастырской роли жрец, – ты пробыла за Гранью всё лето. Ты ничего не заметила там странного?
Молодые люди дружно и недоуменно посмотрели на говорившего. Что может быть НЕстранного в таком месте, как Долина мёртвых предков?
– Считаю, сейчас вопросы будут неуместны, – прервал разыгравшееся любопытство Феррес. – Разбираться с этим нужно не здесь.
«И не вам», – осталось недосказанным. Его светлость граф крепко держал в руках свою власть, даже служители Первопредка не смели лишний раз перечить хозяину здешних земель.
Младший Доррей вытащил из короба ещё одно сухое полотно и протянул его Летте. Девочка благодарно шмыгнула носом и робко улыбнулась. Даже такие знаки внимания со стороны сильных мира сего были ей в диковинку. А уж после того, как Феррес выделил ей сухой плащ, захотелось и вовсе заплакать. Только вот она давным-давно разучилась плакать. Потому лишь нарочито грубо буркнула «Спасибо!» и, привалившись
Поначалу прислушивалась к разговору мужчин, но потом перестала. Говорят о ней? Ну и пусть. Всё равно её судьбу решать не им.
Не реагировала она и на шум снаружи. Видимо, возвращались другие ребята. Лишь отметилось, что в их фургон никто из вернувшихся не заходил. Оно и понятно, не хотят раньше времени показывать этакую диковинку.
За стеной по-прежнему шуршал дождь. В сытой полудрёме мысли текли лениво и неохотно. Оно конечно, лучше всего было бы убежать. Ну кто кинется её ловить в такую-то погоду? Уж точно не жрец и не наставник. Феррес? Этот может. Уже бегал как-то раз за ней. Добегался. Опять же, осень на дворе. Полевые работы почти закончены. Куда она подастся? В город? И что будет делать в холодном незнакомом городе? Где жить? Пожалуй, с побегом стоит повременить. Если уж не оставил Первопредок её в своей милости, то поможет и дальше.
– Орэс, двенадцатый, – послышался голос наставника. – По времени, рассвет уже наступил. Не вернулись Жанин и Яхир. Будем ждать?
– «Закон двенадцати един для всех», – процитировал жрец Тихвин. – Ждать не имеет смысла. Отправляемся домой.
– Отправляемся! – было передано обитателям двух других фургонов.
Кавалькада тронулась в путь.
Глава 5
Летта не заметила, куда по прибытии в замок увели других детей, да особо этим и не интересовалась. Благополучные детки знатных родителей не пропадут. Наелись, небось, разных вкусностей, и почиют в своих постельках. Честно признаться, ей и самой так хотелось спать, что даже странности с вывертами времени не очень-то заботили. Да, сейчас осень, а не лето. И что? Разве в ранней молодости кто-то способен сожалеть о потери каких-то трёх месяцев? Ведь впереди вся жизнь.
Феррес Доррей первым выбрался из фургона, подкатившего к одному из чёрных входов жилой части замка, и коротко приказал:
– Все за мной!
Надеяться, что её отпустят восвояси, даже и не стоило, но Летта всё же попыталась сделать вид, что к ней этот приказ отношения иметь не может, и свернула в сторону.
Догнал, взял за руку и потащил за собой. Что ж, попытаться стоило.
При входе в господские покои их встречал сам граф Доррей. За его спиной маячили остальные домочадцы: мать, жена, два старших отпрыска, сёстры. Делают вид, что так и надо. Их младший вернулся с обычной прогулки. Никто и не волновался, а встретили здесь совершенно случайно. Это потом будет пир, а пока именно так, вроде бы ничего особенного и не произошло, не стоит искушать судьбу нетерпением.
– Сын?
Как много может быть сказано всего одним словом. Радость, что сын вернулся. Гордость, что обрёл духа-покровителя. А ещё удивление при виде той, которую их младшенький держал за руку.
–Папа, это Олетта, – зачем-то представил девочку Феррес.
Тяжёлый взгляд его светлости остановился за спинами молодых людей, там, где переминались сопровождающие жрец и наставник.
– Она живая, – словно извиняясь, проговорил жрец.
– Да уж сам догадался, что не дух-покровитель моего сына, – это он сейчас серьёзно сказал или так пошутить пытался?