Электрическое бессмертие
Шрифт:
– В этом формате – нет.
– Слово какое – формат… Впрочем, спасибо за откровенность. Только одного не понимаю. Как же вы собрались растить племянника?
– Потому и не тороплюсь. Нужно менять жизненный уклад.
– Как же?
– Собираюсь продать долю в компании.
– Но вы говорили – там дела не очень?
– Выправились. От таможенников отбился малой кровью, продажи проснулись. Словом, фирма выглядит пристойно. Только партнёр рвёт волосы на неприличных местах и орёт: «Вах! Цади чем клезе!» За правильность произношения не ручаюсь.
–
– Без понятия. Полагаю, очень нехорошо обо мне говорит.
Светлана вздохнула.
– Вам решать, чем заниматься дальше, как делать ребёнка брату. Мне – как относиться к вам. Кстати, здесь отличное место для принятия решений. Сами говорили – хозяин Над-Нёмана подтолкнул вас ускорить поиск брата. Ну, давайте вместе спросим: Яков Оттонович, помогите!
Словно на детском утреннике. «Сне-гу-роч-ка!» Или: «Ёлочка, зажгись».
– Лучше каждый про себя.
Как и следовало ожидать, ничего не произошло. Когда минуло тридцать, поздно верить в чудеса.
– Ну, раз Иодко не помог, будем барахтаться сами. Света, серьёзные дела между людьми начинаются с отношений. Поэтому… не знаю. Приглашаю вас на недельку в одно замечательное место. Только дожди закончатся и жара спадёт. Мобильник отключу – обещаю.
– Жара?
– Там, куда хочу тебя свозить, сейчас градусов сорок и жуткая сырость, - Игорь незаметно для себя сполз на обращение «ты».
– В ноябре или декабре – другое дело. Вслушайся в эти названия: Даболим, Беталбатим, Кольва, Панаджи…
– Даже не представляю, где это. Не важно.
Дождь начался и здесь. Не тропический ливень, как в индийском штате Гоа, но достаточно неприятный, с резкими порывами ветра.
Игорь вдруг почувствовал, что лицо Светланы оказалось очень близко. Ветер растрепал волосы, лицо и очки мокрые… Наверно, большинство декоративных москвичек выглядело бы ужасно. А в её облике проступило что-то лихое, дикое, близкое к природе и совершенно неожиданное для интеллигентной докторши.
Можно ждать середины ноября, когда аэропорт Даболим откроется после сезона дождей. Нужно ли ждать? Они потянулись друг к другу, не обращая внимания на непогоду… И ничего не произошло, потому что атмосферу тет-а-тет нарушил рингтон.
Светлана осуждающе глянула на Игоря, не проигнорировавшего вызов.
– Антон говорит – что-то нашли. Идём!
Двор усадьбы моментально покрылся кашей, чавкающей под ногами. Дорогие мокасины Наркевича мигом промокли, не лучше были и кеды Светланы.
– Пневмония?
– Вылечу! – беззаботно отмахнулась она.
Рудольф сложил в багажник ультразвуковой арсенал и забился в салон «Тойоты». Антон расчистил около пяти квадратных метров оригинальной кирпичной кладки. Недалеко от оконного проёма открылась ниша.
– Здесь какая-то хрень кожаная, босс, вроде барсетки без ручки.
– Надеюсь, не партизанская мина с войны. Доставай и кидай мне.
Находку вскрыли в машине. Внутри обнаружилась объёмистая стопка бумаг, на верхней из них каллиграфическим почерком выведено: Leczenie elektryczne.
– Лечение электричне. Вроде по-польски.
–
– Чуть позже. Не увлекайтесь… - женщина ахнула.
– Вы не поверите! У нас… Нет, правда – у нас получилось!
Игорь сдержанно усмехнулся. Да, если это тайник Иодко, выполнен моральный долг перед Игорем. Но никакой гарантии, что рецепты вековой давности актуальны.
– Ну что ещё там?
– Если правильно прочитала, здесь – описание секретных методов электротерапии Наркевича-Иодко! Оно, наверно, сотню лет пролежало в стене!
Наркевич с иронией глянул на пассажирку.
– Средство от всех болезней? Геморроя, триппера и кариеса в одном флаконе?
– Дома разберусь. Но тут… Потрясающе! Если хотя бы половина из написанного – правда, это переворот в электролечении. Та самая методика, о которой Конрад рассказывал бабушке – «локализация индукционных токов на избранные центры нервной системы». Не хочу загадывать… Надеюсь, у Олега появился шанс. Игорь Владимирович, мальчики, это же здорово!
«Тойота» выбралась на асфальт, перестало бросать. Светлана, переживающая наибольшее воодушевление, быстро перелистала добрую треть стопки и заявила:
– О Наркевиче-Иодко ходила легенда, будто он изобрёл электрическое бессмертие.
– Сам давно умер, - с этими словами Антон обогнал милицейский «Саманд».
Игорь тревожно обернулся. Около восьми утра ментам полагается завтракать или собираться на планёрки. На выезде из Над-Нёмана повстречался сельсоветовский «УАЗ». Похоже, вовремя ретировались.
Светлана, естественно, не обратила внимания на признаки угрозы, вдохновлённая содержанием бумаг, и продолжила щебетать.
– О пане Якове знают немногие. Но ведь Тесла использовал результаты Иодко, за ним – Кирлианы. Точно также мало помнят Лодыгина, а он трудился для того, чтобы мы пользовались современными лампочками. В каждом радиоприёмнике живут идеи нашего земляка. В науке всегда так – почитают нескольких прославленных. А что в основании пирамиды работы десятков менее известных учёных мужей, забывают. Но они обессмертили себя, отдав знание потомкам, - она погладила наднёманский клад. – Теперь снова зазвучит имя пана Якова. Поэтому, Антон, вы зря иронизируете. Он обеспечил себе бессмертие, и именно с помощью электричества.
– Для раскрутки идеи нужны средства, - прагматично заметил Игорь.
– Я дам их на условии «пятьдесят на пятьдесят».
– Согласна на половину доли в фирме, - уцепилась докторша, всю жизнь существовавшая на бюджетную зарплату. А в интонации прозвучало: - Но как мужчина ты мне нужен весь…
Долго молчавший Рудольф бросил пять копеек по поводу своих интересов.
– Договаривались на почасовую оплату, уважаемый. Исходя из озвученного вами тарифа, вы не отработали аванс. Можете сдачу оставить себе, - Игорь обернулся к Светлане. – Да, дорогая, я умею быть расчётливым. В Минске проводим товарища специалиста и закатим банкет безо всякой экономии.