Электрик 4
Шрифт:
— Ну, пойдем посмотрим, — зову я его пройти за наши телеги.
Проходят сразу трое человек, еще приятели мужика тоже хотят поучаствовать в процессе осмотра. Выбирают, понятно, что самую хорошую и молодую лошадь, как раз ту, на которой Гризпих катается.
Ну, меня это не смущает, поэтому я рублю рукой:
— За эту — двадцать пять талеров вместе с седлом и уздечкой! Еще за эту двадцать пять, — показываю на лошадь Шнолля. — Тоже с таким же довеском.
— Остальные — все по двадцать талеров, только без всего! — еще одно шикарное предложение на
Только я понимаю, что сбруя из-под лошадей стражников мужикам точно не нужна. Да и светить ее здесь совершенно не стоит.
Теперь местные плотно заняты выбором лошадей, а их тут целый десяток и хорошо бы от почти всех мне избавиться. Доспехи, сбрую и оружие затрофеенные можно и на одной телеге спокойно перевозить по весу, только сена придется побольше накидать сверху.
Впрочем, Грипзих со Шноллем и на трофейных седлах стражников нормально посидят, им даже понравится.
— Это, а чего так дешево продаешь? Где взял, что такую цену низкую ставишь? — недоверчиво спрашивает первый покупатель, кряжистый бородатый мужик.
Ну, на это недоверие я знаю, что ответить:
— Где взял — там уже нет! Не бойтесь, не у вашего барона, так что он вам ничего не скажет. Далеко отсюда, очень далеко, аж за далеким городом Жофером.
— А продаешь так чего? — это уже второй.
— Да сколько их можно за собой водить? Пришло время нам дорогу облегчить, а хорошим людям справную скотину передать за деньги небольшие! Еще и телеги отдам так же за пол цены! Всего по двадцать талеров со всей упряжью!
На телеги цена пониже, чем на лошадей, однако ненамного, ручной труд очень дорогой в этих экономических условиях без нормального конвейера.
Аттракцион невиданной щедрости производит ошеломляющее впечатление на зрителей, уходить без покупок они теперь точно не собираются.
Мужики начинают присматриваться и к телегам, только я сразу предупреждаю, чтобы руки под сено не совали, там лежит другой товар, который им ни к чему.
На троих лошадей покупатели сами накидывают выданные им мной уздечки и привязывают к присмотренным двум телегам.
Потом недолгий торг, и мужики расходятся по домам за деньгами. Зажиточные они здесь довольно, если такие деньги в наличии есть. Ну, кто-то всегда более справный и богатый хозяин по сравнению с другими соседями.
И держатся такими солидными по уровню состоятельности мужиками, не с голытьбой всякой общаются.
Возвращаются уже с наступлением темноты, чтобы не светиться лишнего с левыми лошадьми, приводят с собой еще одного родственника, который забирает четвертую лошадь. Она ему уже присмотрена, это для меня лошади почти все на одну морду, а для деревенских мужиков каждая сильно отличается от соседки.
Золото так и пересыпается мне в кошель, я контролирую ментально, не замыслили мужики чего недоброго, однако они только рады дешевой цене. Ничего такого не замышляют, а мы становимся богаче на сто пятьдесят золотых талеров.
Потом я гляжу на как-то недобро скривившегося от вида такой сильно успешной торговли мужика-помощника и мне
Пора от него избавиться, не нравятся мне его мысли и намерения, сдаст он нас при первом шухере. Еще и сам побежит местную власть искать, если удастся удрать.
Поэтому задаю хозяйственным новым владельцам четырех лошадей и трех подвод такой вопрос:
— Эй, покупатели, работник нужен? Нам задолжал немного, отдам в аренду на два года недорого, — и я показываю на нашего помощника, взяв его сознание под контроль, чтобы не рыпался.
Мужики останавливаются. Проверяют того, как лошадь, тоже щупают грудь и руки, заглядывают в зубы, все как с покупкой и выбором лошадей, только что копыта с подковами не смотрят.
— А что умеет?
— Да все по крестьянской жизни, не мастер-кузнец, конечно. Только и цена моя всего десять талеров на два года его повинности, — я накидываю безропотно стоящему мужику петлю из веревки на шею, обозначая его статус, типа, как закупа-должника.
— Только сейчас не отдам, приходите рано утром за ним, — предупреждаю я покупателей нелегального товара. — Еще с утра на нас поработает и все, тогда выдам в хорошие руки за небольшие талеры.
— Придется время от времени лупить его, не строптивый, но бывает дурной, — даю я новой вещи характеристику. — Разок по морде дать или плетью по спине, сразу в себя приходит. На месяц хватает по времени, чтобы работал справно.
Состоятельные хозяева видят, что тот не спорит с моими словами, не сопротивляется напраслине возводимой.
Что он не свободный человек, а молча стоит и позволяет на себя петлю надеть безропотно. Значит и точно — закуп бесправный.
— Утром заберу, — соглашается первый покупатель и мы дружно хлопочем, выгоняя купленные телеги и выводя выбранных лошадей.
После их ухода мужик по прозвищу Птица приходит в себя и вопросительно смотрит на меня, что мол со мной сейчас было, ничего не помню.
— Плохо вел себя. Придется наказать, — говорю я ему и кручу руки мужика.
Вяжу и кладу под телегу, привязываю пока к колесу.
— Сегодня точно не убежит, дальше уже не наши проблемы, — вытираю пот со лба.
Он, конечно, все расскажет хозяину про то, кто мы такие и что он совсем не наш должник. Только еще трое уважаемых в этой местности свидетелей подтвердят, что никак не спорил с тем, как его назвали закупом и хотели продать на две года. Поэтому придется ему в этом богатом селе вволю поработать какое-то время.
Его хозяин и так понимает, что подобные дешевые распродажи устраивают только те товарищи, кто товар сам точно не покупал и не заработал. Так что ничего особо нового он от нашего Птицы не услышит. А за разговоры лишние еще и леща отвесит, как новый полноправный хозяин его теперь немудреной судьбы.
И молчать скажет, уже понимая сам, с кем связался и чьих лошадей покупал под покровом темноты.
Я не сплю до поздней ночи, несколько раз во двор выходят наши, зовут меня с ними выпить и поговорить по душам, однако я твердо отказываюсь.