Электрик 4

Белов Иннокентий

Но вот куда здесь можно проехать ночью — я хорошо рассмотрел. Еще выглядел именно подходы к площади, на которой медленно разваливается таверна и незаметный путь, чтобы покинуть село, минуя основную дорогу. Да, на нее точно нельзя будет возвращаться, это слишком понятно погоне.

Еще при том, что нам огонь зажигать тогда будет уже никак нельзя, а у преследователей с этим делом проблем не будет.

Ладно, ужин уже готов, каша с мясом и крупой, мне до сих пор не знакомой.

Готовят лучницы вполне съедобно, научились в монастыре,

про который сейчас вспоминают, что постоянно там работали или натягивали свои тугие луки часами.

— Не скучаете по спокойной жизни в монастыре? — спрашиваю я, а девушки только смеются в ответ.

— Нет, чтобы он сгорел! А, так он и так сгорел потом! — и заливаются еще больше.

Видно, что от той жизни у них остались плохие воспоминания.

— Там нам постоянно хотелось жрать, однако, вдоволь было только грязной работы, вот и все мои воспоминания, — своим неподражаемым голосом заявляет Ксита, щедро накладывая себе вторую миску каши.

— Вот эта жизнь мне нравится, — кивает она на горящий костерок и новую порцию крупы с сушеным мясом в нашем небольшом котле.

— Отпразднуем сегодня, что мы все еще живы, для такого дела я купил мех с молодым вином в последнем трактире, — я с видом фокусника достаю припрятанную в сене мягкую емкость.

Вино Терек аккуратно, чтобы не пролить ни капли, разливает по нашим чашкам. Попробовав молодой напиток, все приходят к выводу, что так сидеть еще лучше, чем проводить время в той развалюхе, которая называется здесь гордым словом «таверна».

Время подходит к закату, скоро начинает темнеть, делать больше нечего в такое время. Мы с Фиалой располагаемся под телегой, уступая место наверху Тереку с ее сестрой. Они отодвигают наши трофеи в сторону и начинают вечернюю эротическую разминку, Ксита вскоре смачно постанывает, заводя нас тоже.

Наступает относительная тишина, прерываемая только нашим горячим дыханием во время занятия любовью, как я слышу какой-то четкий металлический звук невдалеке от нашей стоянки. В стороне основной дороги, пересекающей село вдоль.

Я чего-то такого и жду теперь все время, поэтому отстраняю прильнувшую ко мне девушку.

— Нужно дорогу проверить, там кто-то едет, — шепчу ей и Фиала немного обиженно молчит.

Выбираюсь из-под телеги, заправляю порты под пояс, накидываю рубаху и осторожно пролезаю на карачках под одним плетнем, чтобы добраться до следующего, за которым немного видна основная дорога через село.

Так и есть! Все, как я ожидал случилось! Предчувствие меня не обмануло!

Хорошо вооруженные дружинники в кольчугах и с копьями по двое проезжают через видимое мне из-за двух плетней пространство. Светят факелы и поэтому мне не трудно их разглядеть.

— Два-четыре-шесть-восемь-десять-двенадцать, — успеваю я посчитать воинов в шлемах и кольчугах.

Вот погоня нас и догнала, даже почему-то зашла с тыла в село?

Чтобы понятно отрезать путь к бегству какой-то своей частью, — сразу же догадываюсь я.

— Значит,

шла с явным опережением где-то сбоку! Поэтому смерть приговорила парней еще вчера, когда нас обошли.

Я, конечно, не успел всех воинов рассмотреть в сумерках, сколько их проехало до этого момента. Понятно, что их много, наверняка пара десятков точно будет.

Быстро возвращаюсь к своим товарищам и подруге, уже тоже насторожившимся. Девушки натягивают луки, Терек одевает кольчугу и наручи.

— Держите морды лошадям, — шепчу я им, — Там разглядел двенадцать всадников, все воины опытные, наверно вообще их еще побольше будет.

— Куда едут? — тихо спрашивает Терек.

— К центру села со стороны нагорий на площадь. Едут тихо, вообще не спешат. Похоже, что осторожно замыкают ловушку. Давай арбалеты, подойдем к площади тайком, я знаю проход туда отсюда, в рубку нет смысла лезть точно, — отвечаю я ему.

Сам я понимаю, что не готов вступать в бой с превосходящими силами, тем более, что с настоящими опытными воинами. Тут уже у каждого своя судьба предназначена, кому-то погибнуть сегодня, кому-то — все же выжить.

Жертва должна быть принесена, иначе нам самим не выбраться. Пусть они пока занимаются парнями в таверне, а не обыскивают срочно само село.

Значит, мое ПОЗНАНИЕ не обмануло меня с предчувствием, а серые рамки вокруг троих наемников правильно предрекают им неминуемую смерть.

Да и вокруг Терека и Кситы они полностью не исчезли. Это значит, от того, как они будут себя сейчас вести, здорово зависит, выживут они сегодня или нет.

Я очень хочу, чтобы выжили, только для этого придется бросить парней в таверне на произвол судьбы.

Ну, я сделал все, что смог, чтобы мы выжили все. Однако теперь готов умыть руки, как человек из будущего, где такое слепое самопожертвование за других — уже совсем не абсолютная норма жизни.

Тем более, ни Шнолль, ни Грипзих с Вертуном теперь точно моими друзьями не являются. Даже приятелями их сейчас не назовешь, как того же Терека.

Так я и не смог задать вопрос Шноллю, почему я не могу на него воздействовать. И больше точно не смогу его спросить о чем-то таком.

Мы пока смогли отсидеться в укромном месте сильно запутанной заборами деревни, однако теперь пора поглядеть, что там творится на площади.

С которой как-то разом донеслись громкие крики, потом они так же быстро смолкли.

Неужели наших товарищей уже убили? Так быстро? Да не может быть!

Наверно, это дружинники так в таверну ворвались, потом уже там короткая стычка, по результатам которой все и решится. Учитывая огромное численное преимущество и внезапность нападения, шансов оказать серьезное сопротивление у парней точно нет ни одного.

Лошадь осталась стоять запряженной в телегу, я не стал ее распрягать, понимая, что это не имеет смысла. Кобыла Терека тоже готова немедленно унести своего всадника, так что можно спокойно ехать, спасать свои жизни.