Электронный бой
Шрифт:
Прибежавший с огневого рубежа пират своими словами подтвердил это предположение. Люди Ахмад-хана, постреливая для острастки, действительно скрылись, не оставив ни раненых, ни убитых. Так что определить их истинные потери не представлялось возможным. Как бы то ни было, Лавров полагал, что пиратам досталось куда сильнее — помимо самой Мэй Муоно, на берег выбралось только чуть больше двух десятков человек, большинство из которых были ранены. Неизвестно, сколько еще смогло вырваться из-под обстрела на глиссерах, но вряд ли много: аэроглиссер — это вам не бронекатер.
Они стояли на краю зарослей,
Мэй Муоно тоже осматривала место недавнего побоища. Но думала она не о тех, кто погиб. Жизнь пирата такова, что не знаешь, когда она оборвется. И как — тоже.
Мэй думала о мужчине, который совсем недавно спас ей жизнь, хотя совершенно не обязан был это делать.
Глава 23
Тем временем не только пираты возвращались на свой остров на болоте. Отряд, отправленный Ахмад-ханом, тоже держал путь в свой лагерь. Боевики забрали даже трупы не просто так — чтобы не дать врагу возможность оценить их потери. А они были значительны — из двадцати человек, отправленных в засаду, четверых скосили пиратские пули. А из семерых раненых один явно не доживет до возвращения на остров. Хасан, правая рука Ахмад-хана, командовавший засадой, тоже был ранен в руку.
Обратный путь оказался долгим. После того, как убитые были преданы земле — мусульманин должен быть похоронен до конца дня, — а раненые размещены в здании медпункта, моджахеды безо всякого приказа собрались у штаба. Ахмад-хана уважали и боялись, но после событий, случившихся за очень уж короткое время, у многих терпение готово было лопнуть. Мало того, что погибли многие достойные защитники ислама, так еще и платить за службу, похоже, никто не собирался.
В таких ситуациях часто ищут козла отпущения. В этот раз наибольшие шансы оказаться крайним были у самого Ахмад-хана. Вдобавок англичанин, которого многие считали виновником свалившихся на них бед, тоже сейчас находился здесь.
Ахмад-хан, который только-только выслушал отчет Хасана о результатах вылазки и уяснил настроения среди вернувшихся, к проявлению недовольства был готов. И поэтому не стал медлить, услышав доносящиеся с улицы крики недовольства. Он поднялся и подошел к окну, посмотрел в щель между планками жалюзи. Положил руку на кобуру.
— Хасан! — позвал он.
— Что ты собираешься делать? — спросил Паркер. Он уже понял, что происходит снаружи. Хасан тотчас оказался рядом со своим начальником, готовый выполнить любой приказ. Паркер невольно восхитился быстротой его перемещений.
— Ты, главное, не высовывайся, — бросил ему Ахмад-хан и повернулся к Хасану: — Еще кто в доме?
Помощник с невозмутимым видом перечислил нескольких боевиков. Паркер не знал наверняка,
Ахмад-хан вышел на крыльцо. Навскидку оценил число собравшихся. Выходило — практически все, кроме раненых и караульных. Особо недовольных не так чтобы много, но основная масса вполне готова к ним присоединиться. А это плохо.
— Что привело вас сюда? — зычным голосом поинтересовался он и еще раз обвел всех взглядом. Так и есть — Джамал, который привез умника, никак не мог забыть своей сладкой жизни в Эмиратах. И теперь мутил воду, явно претендуя на его, Ахмад-хана, место. Жаль, что нельзя его просто взять и пристрелить — очень уж родня влиятельная у него в Дубае.
— Ты отвернулся от ценностей ислама! Ты служишь неверным! Ради них ты губишь жизни мусульман! — завопил Джамал, прямо намекая на дружбу начальника лагеря с этим англичанином. Толпа, окружавшая дубайского гостя, нервно загудела. Джамал прямо подобрался весь, явно почувствовав себя дирижером этого оркестра. И тут кто-то испортил ему всю музыку:
— Когда нам заплатят?!
На этот «вопль души» боевики отозвались куда более громким и рассерженным гулом. Финансовый вопрос все-таки был им гораздо ближе, чем высокие духовные материи — многие из них даже главные суры Корана знали только в изложении муллы, который сам в большинстве случаев особой грамотностью не отличался. Зато доллары, евро и британские фунты считать умели все. Толпа, похожая на растревоженный пчелиный рой, ломанулась к крыльцу. Не то чтобы Ахмад-хану изменила выдержка, просто он лучше всех знал, на что способна хорошо подогретая толпа. И он с неожиданной резвостью отпрыгнул внутрь тамбура и захлопнул за собой дверь. Стоявшие наготове охранники тут же придвинули к двери тяжеленный сейф. Ошеломленная бегством начальника толпа безмолвствовала лишь пару секунд. Разъяренные боевики бросились к дверям. Кому не хватило места на крыльце, кинулись к окнам. Зазвенело стекло.
И без того не слишком загорелый, Паркер сидел белый как мел, пытаясь вжаться глубже в кресло. Ахмад-хан вошел в кабинет. Он почему-то был совершенно спокоен.
— Ну что, друг мой, ты еще не придумал?
— Не придумал что? — Паркер попытался изобразить недоумение, хотя прекрасно понял, о чем пойдет речь.
— Где и как все-таки найти деньги и заплатить мне… за услуги. Я могу подождать, но вот люди, которые делали работу, ждут обещанных денег. С ними надо рассчитаться. Я-то ладно, мне спешить некуда. А вот тебе, кажется, куда-то надо ехать.
Паркер хмыкнул, нервно покосившись на дверь.
— Но ведь мы договаривались, что я заплачу, когда умник с флешкой — проверенной флешкой — будет у меня. Но разве он сейчас у меня? Вот доставьте его мне — и будут вам деньги, как обещал.
Теперь уже ухмыльнулся дагестанец:
— Должен тебе напомнить, что речь шла о том, чтобы доставить его сюда вместе с его секретами. И он был сюда доставлен — ты же не с привидением разговаривал? Нет. То есть он уже был в твоих руках и даже был согласен уехать с тобой. Скажешь, не было такого?