Электрошок. Новая реальность
Шрифт:
Один такой оказался у Анны Хабибовны. Горел он плохо, от него постоянно отваливались какие-то шипящие и чадящие капли горящего пластика, но в целом это было хоть какое-то освещение, и Петру с семьёй пришлось с ней объединиться. Лишённый окон коридор был выложен дешёвой кафельной плиткой и тянулся довольно далеко, метров двадцать, не меньше. Толпа потекла по нему, ломясь в попадающиеся по пути двери, но все они вели в подсобные помещения, которые были уже полностью разграблены.
– Это не магазин! – со знанием дела определил Пётр, оглядывая утопающее в темноте большое помещение, уставленное стеллажами. – Это логистический склад!
– Скорее, его просто не нашли, – не согласилась Анна Хабибовна. – Толпа взломает что угодно! Бошками своими тупыми биться будут, но дыру проломят!
– Где здесь лежат продукты? – перебила её жена, баюкая уснувшего на руках сынишку. – Освещайте стеллажи! Надо их найти, пока другие не нашли!
Все бросились на поиски, толпа быстро растеклась по складу, и вскоре продуктовый сектор был обнаружен. Он оказался не самым большим, занимая порядка четверти склада, и был заполнен оптовыми коробками с консервами и сыпучими продуктами. Нижние полки стеллажей были уже пусты, товар оставался только на верхних, и добраться до них было сложнее. Те, кто прятал этот склад от всех, вручную притолкали к стеллажам ставшие бесполезными погрузчики, и использовали их в качестве лестниц. Несколько стремянок обнаружились тут же, и возле них образовались хаотичные очереди. Люди толпились, ожидая возможности влезть наверх, и обжигали друг друга капающими факелами и неосторожными движениями.
Быстро началась ругань, до драки, к счастью, пока не дошло, но возмущённый гвалт шумел всё сильней, и спящий сынишка проснулся. Увидев вокруг темноту и утопающую в ней толпу с факелами, ребёнок испугался зловещего зрелища и заплакал. Это мгновенно взвинтило нервозность, и многие начали возмущённо предъявлять его жене претензии, требуя успокоить ребёнка, пока на его плач не явились какие-нибудь бандиты. Жена пыталась сделать это и одновременно огрызалась, мол, вы тут все орёте в десять раз громче.
Кто-то с криком упал откуда-то сверху и взвыл от боли. Пётр понял, что многие мужчины пытаются влезть на верхние полки стеллажей самостоятельно, не дожидаясь лестниц, и тоже попытался последовать их примеру.
– Анна Хабибовна! – Он коснулся плеча спутницы, освещающей жене с ребёнком темноту, чтобы малышу не было так страшно. – Посветите мне! Хочу взобраться на верхнюю полку!
– Вы можете упасть и травмироваться! – обеспокоилась женщина. – Сейчас только переломов не хватает! И так всё плохо!
– В детстве я часто посещал канатный парк, – возразил Пётр. – Думаю, справлюсь!
Он ухватился за металлические стойки стеллажа и попытался лезть по ним, словно по канату. Но быстро выяснилось, что за тридцать лет сидячей жизни детские любительские навыки изрядно подрастратились, и сил хватило только долезть до следующей полки. Схватившись за неё руками, Пётр понял, что не умеет подтягиваться и затянуть туда своё тело не в состоянии, тем более почти в полной темноте. Тогда он нащупал какую-то коробку и попытался вцепиться в неё. Пальцы нашарили технологический вырез, видимо, отверстие для вил погрузчика или для переноски, и Пётр повис на
В конце концов ему удалось заставить короб частично свеситься с края полки. Чтобы короб рухнул, висящий на нём Пётр дёрнулся изо всех сил, рискуя разжать пылающие от усталости пальцы. Но вместо падения короба раздался хруст, и Пётр рухнул вниз с куском пластиковой обшивки в руках. Упал он на жену, ту отбросило на Анну Хабибовну, и сынишка ударился головой о рукоять факела. Анна Хабибовна упала, зато жена удержалась на ногах, но разразиться бранью не успела: следом за Петром сверху посыпались какие-то пластиковые упаковки, лежавшие в разодранном коробе. Упаковки оказались тяжёлыми и твёрдыми, и всех четверых накрыло больно бьющим обвалом.
– Ты нас чуть не убил, дебил!!! – орала на Петра жена, пока он со стоном поднимался на ноги. Она успокаивала плачущего сына и озиралась в поисках дочери: – Олеся! Ты где?!
В царящем вокруг гвалте ответа дочки слышно не было, зато было видно, как охающая от боли Анна Хабибовна встаёт и подбирает одну из осыпавшихся пластиковых упаковок.
– Это кухонные ножи! – Она осветила упаковку дешёвых ножей, запаянных в твёрдый пластик. – Какая-то дешёвка! Почему они здесь?! Это же продуктовый шкаф!
– Откуда я знаю?! – Жена с трудом сдерживала злость. – Дайте мне один, самый большой! Пригодится в новых реалиях!
– Согласна! – Анна Хабибовна принялась одной рукой и зубами вскрывать упаковку, и жена вновь повысила голос, с тревогой озираясь:
– Олеся! Ты где?!
– Тут! – донёсся сквозь общий гвалт голос дочери. – Нашла продукты! Идите сюда!
– Иди к ней, быстро! – Жена схватила хромающего Петра за шиворот, помогая подняться, и толкнула в темноту: – Где она?! Найди её сейчас же! Олеся! Мы идём!
Понять, куда именно надо идти, Пётр не мог. Кругом мрак, заполненный чадящими огнями чахлых факелов, гвалт и мечущиеся по стеллажам кривые абсурдные тени, отбрасываемые силуэтами суетящихся людей. Он сделал вдох, чтобы кричать громче, и позвал дочку, рассчитывая выяснить у неё, где именно она оказалась. Вместо ответа внезапно оглушительно громыхнул выстрел, затем второй и ещё несколько, больно ударяя по ушам. Всё вокруг потонуло в криках и воплях, откуда-то из темноты начали выскакивать люди в масках и с оружием. Нападающие били пришлых прикладами гражданских карабинов и битами, разъярённо вопя требования бросить всё и убираться нафиг.
Всё вокруг мгновенно превратилось в охвативший полумрак хаос и мордобой, сразу несколько попутчиков схватились за рассыпавшиеся по полу ножи, кто-то бил кого-то факелом, позади отчаянно вибрировал душераздирающий вопль, что-то где-то вспыхнуло, быстро разгораясь, и видно стало лучше. Тех, кто ворвался на склад, было меньше, но они быстро одерживали верх благодаря жестокости. Следующий выстрел громыхнул совсем рядом, и Пёрт инстинктивно шарахнулся в сторону, налетая на Анну Хабибовну. Её опять сбило с ног, она выронила факел, и его тут же схватил кто-то из попутчиков Петра. Он истошно заорал, тыча факелом в подбегающих к нему налётчиков, что, мол, сейчас подожжёт тут всё, если они сделают хоть шаг в его сторону. Ему выстрелили в ногу, и он упал, заходясь в надрывном крике.