Элемент Водоворота
Шрифт:
– Попробовать стоит, – ответил Гаара. – Нам пора идти. Старейшины могут заметить мое длительное отсутствие и что-то заподозрить. Прошу оставить всю информацию внутри того узкого круга людей, кто присутствовал здесь.
– Разумеется, – ответила Цунадэ. – Слово Хокагэ.
Гаара кивнул, слегка поклонился присутствующим старшим, и песчаники ушли.
– Ну, что вы об этом думаете? – спросила Цунадэ, когда шаги ночных визитеров стихли.
– Я думаю, что готов, наконец, признать: Суне повезло с новым Кадзекагэ, – констатировал Джирайя, все еще изучая что-то в блокноте. – Далеко пойдет. Лишь бы другие Кагэ не поубавили
– Гаара никогда не отступится! Он умеет, по-настоящему умеет защитить друзей! – воскликнул Наруто.
– Думаю, что нынешняя Суна может стать тем союзником, которого мы давно ждали, – в свою очередь высказался Какаши.
– Я бы сыграл с ним в шоги, – зевнул Шикамару.
– Дракон сделал отличный ход, – отозвался Нара Шикаку.
дракон и колесница – одни из самых сильных фигур для игры в шоги
====== Глава 7. Джинчуурики Песка ======
Утренний ветерок ворвался в открытое окно кабинета Кадзекагэ, принося с собой слабый запах свежей листвы и прохладу еще не отступившей ночи. Этой ночью он как всегда не спал, склонившись над бумагами и документами, поэтому голова просто раскалывалась от знакомой боли, вызванной ночными бодрствованиями в течение вот уже полутора недель. Приближалось полнолуние, и влияние демона на его разум становилось особенно сильным. В такие периоды спать нельзя было ни при каких обстоятельствах, во всяком случае, если он все еще хотел оставаться Кадзекагэ. Если он все еще хотел оставаться человеком.
Гаара глянул на большие настенные часы, искусно разрисованные зелеными листьями. Продолжение переговоров было назначено на десять утра, а стрелки едва-едва подбирались к шести. Рассудив, что до скучных дебатов еще масса времени и не стоит пока напрягать и без того усталый рассудок мыслями о том, как уговорить старейшин разработать стратегию взаимодействия с другими Скрытыми Деревнями, Кадзекагэ поднялся из кресла и медленно побрел в ванную. Проходя мимо дивана, он постарался не задеть покрывало, под которым сладко спала Темари, еще вчера обещавшая, что будет бодрствовать вместе с ним всю ночь. Канкуро, предусмотрительно не дававший опрометчивых обещаний, похрапывал в кресле, вытянув в проход длинные ноги и не выпуская из рук кунай.
В ванной он наклонился над раковиной и, сунув голову под кран, открыл холодную воду. Ледяные струи разливались в огненных волосах и приятно бодрили, головная боль начала понемногу униматься. Вытерев голову полотенцем, он вернулся в комнату, опрокинул в себя уже давно остывший зеленый чай, оставшийся в чашке со вчерашнего вечера, и окинул взглядом бумаги на столе. Все их он уже проработал, пересмотрел и подписал те, которые считал необходимыми, и теперь они аккуратно лежали в двух стопках. Ему и в голову не могло прийти, что должность Кадзекагэ подразумевает столько бумажной работы.
– Хочу спать! Хочу спать! Хочу спать!– отчеканивал в виски воспаленный мозг.
– Прааавильно, – начал елейно нашептывать демон внутри. – Мы должны лечь спать! Может, Технику Скрывающего Сна, и разнесем тут все к чертям? Останется один песочек!
– Умолкни, а? – по возможности терпеливо ответил Гаара, понимая, однако, что это вряд ли поможет. С первого раза тануки никогда не удавалось утихомирить. – С самого утра не начинай… Без тебя голова болит.
– Проснемся, а здесь вместо противных деревьев прекрасные песчаные дюны, жаркий ветерочек… И кровища повсюду.
– Вот неугомонный, – неожиданно для себя вслух произнес Кадзекагэ и тут же замолчал, услышав ворчание просыпающегося от его голоса Канкуро.
Ему показалось, или он снова вступил в диалог с этой психически неуравновешенной зверюгой?
– Уж кто бы говорил про психическое здоровье, – снова послышался из глубины подсознания издевательский тон.
– Да замолчи же ты, – Гаара потряс головой, пытаясь отогнать наваждение, но стало только хуже: в горле появился привычный комок, и стало нестерпимо душно.
Метнувшись к окну, он распахнул раму пошире, высунул голову и стал жадно хватать ртом прохладный утренний воздух. Дурнота начала медленно отступать, и он без сил упал в кресло.
– Нужно прогуляться, нужно подышать, – пробормотал Гаара и, быстро поднявшись, вышел из комнаты, не взяв с собой даже тыкву с песком.
Улочки Конохи были по-утреннему пустынны, изредка мимо него проходили к своим еще не открывшимся лавкам сонные торговцы с корзинами свежих овощей, фруктов или выпечки, наполняя воздух аппетитными ароматами. Теперь дышалось легко и свободно, дурные мысли оставили его и он просто шел, не разбирая дороги, наслаждаясь хотя бы минутой покоя.
После получасовой прогулки он сел на скамью в небольшом уединенном сквере в тени раскидистого дерева и откинулся на ее спинку, запрокинув голову и глядя в небо сквозь причудливые узоры ветвей. Головная боль вернулась от физической нагрузки и глотка свежего воздуха. Гаара пытался не концентрировать внимания на боли и раствориться в прохладной тени.
Из забытья его вывел громкий крик птицы, которая, видимо, чего-то испугавшись, вылетела из травы, задев его своими крыльями. От неожиданности он вскочил и стал озираться по сторонам: на узкой дорожке сквера стояла Макото Кайен с бумажным пакетом из кондитерской лавки и удивленно смотрела на Пятого Кадзекагэ, который появился в деревне совсем без охраны. Резкие движения только усилили его головную боль, и юноша схватился одной рукой за голову, второй – за край скамьи, чтобы не упасть.
– Кадзекагэ-сама! – воскликнула она, бросившись к нему и помогая сесть на скамью. – Кадзекагэ-сама, Вы в порядке? Я могу чем-то помочь?
– Голова, – пробормотал Гаара, стиснув руками череп. – Ужасно болит голова.
– Вы позволите мне? – Мако замялась, опустив глаза, и покраснела. – Вы позволите мне попробовать Вам помочь?
– Здесь вряд ли можно что-то сделать, – с грустной усмешкой проговорил он.
– Пожалуйста, не двигайтесь и закройте глаза, – Макото встала за его спиной и аккуратно запустила свои прохладные пальцы с исходившими от них тонкими струйками зеленой медицинской чакры в его огненные волосы, осторожно массируя активные точки на висках, затылке и за ушами.
Гаара сидел, замерев от смешанного чувства удивления и странного беспокойства. Ему было не по себе, потому что раньше никто, даже Темари и Канкуро, не прикасались к нему без крайней необходимости. И нельзя сказать, что эти прикосновения ему нравились, скорее, они были неприятными, вмешивались в его личное пространство, раздражая тем самым и без того воспаленное сознание. Однако мигрень отступала, как будто тонкие пальцы ее вытягивали. Через пять минут массажа головная боль немного утихла, позволяя открыть глаза.