Элемент Водоворота

Гениальный Идиот

– Есть, чёрт подери! – воскликнула девушка. – Ты Генерал Объединенной Армии. А я твоя подчинённая. Ты отдаешь приказы – я выполняю. Неужели непонятно? Шикамару, Наруто, скажите же ему! Я уже не маленькая, меня не надо все время… – Куротсучи осеклась, встретившись взглядом с очерченными тенью бирюзовыми глазами на мертвенно бледном лице Кадзекагэ.

Их глаза встретились лишь на секунду, которой хватило, чтобы в её душе все перевернулось с ног на голову. Ей всегда казалось, что чрезмерная опека, которой её окружали дед, отец, все приближенные к семье Тсучикагэ и даже неуклюжий брат, была вызвана нежеланием признавать в ней личность, признавать, что она тоже на что-то способна, признавать её равной, а не видеть

в ней вечную обузу. То, что она увидела в глубине бирюзовых глаз, разительно отличалось от этой тягостной опеки: ненавязчивая забота, трогательное участие и отчаянное, искреннее желание её защитить. Она смотрела ему в глаза и не могла оторваться. Почему-то больше обычного захотелось жить, радоваться, кричать и веселиться. Схватить его за руку и убежать отсюда. Она готова была даже не докучать ему всё время своей болтовней. Она готова была даже позволить запереть себя в самой высокой башне посреди самой большой в стране Ветра пустыне. Только бы вместо обычного спокойно-благосклонного выражения его лица снова видеть в бирюзовых глазах это жгучее желание её…

– Оберегать, – полушёпотом выдохнула она, закусив нижнюю губу.

В глазах защипало и захотелось расплакаться, когда он отвернулся, коротко кивнув Наруто и остальным, после чего Удзумаки с помощью Шикамару принялся, сосредоточенно пыхтя и пытаясь вспомнить круг взаимозависимости стихий, так и не выученный им со школьной скамьи, расставлять участников по предназначенным им местам.

– Гаара? – едва слышно окликнула Куротсучи, бессознательно подходя к нему ближе и осторожно уткнувшись носом ему в плечо. – Умирать очень больно?

– Нет, – ответил он, сжимая в пальцах холодную ладошку. – Гораздо приятнее, чем засыпать, на мой взгляд.

– Правда? Ну, тогда не страшно, – вздохнула она, мысленно запоминая тактильные ощущения. – С тобой не страшно.

Наруто смотрел, как Шикамару распределяет роли и никак не мог подавить волнение. Он никогда не отличался особой чувствительностью и удивительным образом сочетал в себе способность сопереживать и определённую степень чёрствости. В том смысле, что его бесконечно трогали и никогда не оставляли безучастными истории отдельных людей. Но только после того, как кто-то постарается и заставит его их выслушать. А до того момента Наруто мог не замечать ничего годами, не чувствовать на интуитивном уровне, не догадываться, не ощущать. Но сейчас… Сейчас он ощущал очень чётко, с какой-то болезненной яркостью. Считывал каждую эмоцию, безошибочно определял переживания каждого присутствовавшего, как будто слышал их мысли и жил их чувствами. И от этого его разрывало изнутри, ослепляло. Грудная клетка ныла и подрагивала, мучительно расширяясь с каждым вдохом и обессиленно выталкивая воздух на выдохе. Горло словно сковал железный обруч, Наруто казалось, что он разучился дышать, но на самом деле, он просто не понимал, что ему делать. А сделать что-то было просто необходимо. Ведь он не мог вынести этот эмпатический удар, все эти навалившиеся на него чувства, о которых он не просил, но которые принимал безропотно, как справедливую кару за только что озвученную идею спасения мира шиноби. Идею, которая, теперь он знал точно, будет стоить им жизней.

Бросив «Я сейчас» стоявшему рядом Шикамару и получив от него быстрый кивок, Наруто отошёл на пару шагов и устало приземлился на землю, обняв руками колени. Даже закрыв глаза, даже зажмурившись до разноцветных кругов, Наруто всё равно видел лица. Родные, дорогие лица, искажённые следами тяжкого предчувствия. Сосредоточенные, напряжённые, решительные лица готовых на всё людей. Наруто чувствовал себя беспомощным и бесполезным, потому что единственное решение, которое им было доступно, решение, которое предложил он сам, не нравилось ему, хотя и обещало победу. Нет, конечно, они все станут героями, про них

сложат легенды, о них будут рассказывать на уроках истории, но… Но Наруто хотел совсем другой победы. Сложно было представить, что он больше никогда не увидит лёгкую, почти незаметную улыбку на лице Гаары, не услышит задорного смеха Куротсучи, не поймает многозначительный взгляд молчаливого Даруи. Харука-сенсей никогда не потреплет его по волосам так невесомо и нежно, как, наверное, это делала бы мама. Темари и Саске потеряют братьев. Какаши-сенсей – то, что ещё не успел обрести.

Потери… Неужели нет ничего, что он, Наруто, мог бы сделать, чтобы предотвратить трагедию? Совсем ничего? Ещё никогда так сильно ему не требовался совет. Нет, конечно, такие ситуации были, и при всём своём упрямстве Наруто всегда чётко осознавал, что мудрое слово старшего товарища не раз выручало его из беды. Он всегда ценил те немногие и не всегда сразу понятные, но, безусловно, дельные советы своих учителей и товарищей. Но, наверное, до сих пор беда не была такой уже бедой. Так, неприятность. И вот теперь… посоветоваться было не с кем.

Его тихие шаги разносились гулким эхом по застенкам подсознания. Пальцы висевших вдоль тела рук были расслаблены, а голова была такой тяжёлой, что пришлось её повесить. Наруто и сам не понял, как оказался перед клеткой Лиса. Кьюби скосил на него полуприкрытый глаз и едва заметно фыркнул, не удостоив вниманием. Наруто какое-то время смотрел на него исподлобья, без злости и азарта, как обычно, а с тоской и безысходностью. Потом вздохнул и окинул взглядом мощные решетки, провёл пятернёй по волосам и заговорил неохотно:

– Слушай, – выдавил он, – мне нужен совет.

Лис едва заметно повёл ухом и снова скосил на блондина кроваво-красный глаз.

– Знаю, можешь не говорить, – отмахнулся Наруто, угадав желание Биджу съязвить на эту тему. – Уж поверь, вряд ли бы я пришёл к тебе, если бы ситуация не была такой… – он неопределённо махнул рукой, – такой паршивой.

– Патовой ты хотел сказать, – подсказал Лис и, поменяв местами скрещенные передние лапы, уставился на собеседника, изобразив неподдельное внимание.

– Наверно, – не стал спорить Наруто, и Лис хмыкнул, обозначив, что понял, что блондин не знает значения слова. – Короче, – Наруто вскинул взгляд, – у меня всего несколько секунд перед тем как мы… В общем я хотел спросить, может, ты знаешь, какую-нибудь хитрость, ну… не знаю там… что-то, чтобы нам помочь?

– Хм, – Лис возвёл глаза к потолку и поразмышлял мгновение, потом снова посмотрел на Наруто. – Мне казалось, вы отлично справляетесь.

– Да не особо, – вяло отозвался Наруто, и Лис недоверчиво прищурился, следя за реакцией Джинчуурики. – Наш план…

– Твой план, – поправил Лис.

– Мой план, – быстро кивнул Наруто, – оказался не таким уж и удачным, если честно.

– Отчего же? – Лис снова перекинул лапы, скрестив их на другую сторону.

– Эта печать… Нет никаких гарантий, что она сработает, а вот в том, что все участники погибнут, похоже, никто не сомневается, – Наруто уставился на собеседника с надеждой и недоверием, как будто ожидая, что тот опровергнет его слова.

– Все планы содержат недостатки, – философски отметил Лис. – Мне кажется, твои товарищи идут на жертву добровольно. Разве того, что мир шиноби будет спасён, недостаточно? – Лис изобразил удивление.

– Слушай, – перебил Наруто, шагнув вперёд и ухватившись за решётки руками, – есть ли возможность спасти их? – Лис смотрел на него какое-то время и молчал, поэтому Наруто продолжил: – Если она есть, то я готов на что угодно, веришь?

– Верю, – протянул Лис, отвернувшись. – Но это вряд ли возможно. Ты видел мощь Джууби? Чтобы его удержать, печать должна быть не менее мощной. Всей вашей чакры хватит едва-едва, чтобы запечатать его даже твоей замечательной печатью, – мрачно закончил он.