Элемент Водоворота
Шрифт:
– Лучше я позову Сакуру-чан, – пробормотала Хината.
– Да зачем? Я себя отлично чувствую, – уверенно проговорил Наруто, на всякий случай осмотрев себя с ног до головы. – И почему я в больнице? И что с Десятихвостным? Ксо, мы же его запечатали, правда?
– Ты совсем ничего не помнишь? – разочарованно произнесла Хината.
– Нет, почему же? – он нахмурился, припоминая. – Хотя, если подумать, то, похоже, почти ничего… – Он взлохматил пятернёй затылок, встревоженным взглядом посмотрев на Хинату.
– Я всё же позову врача, – Хьюга нехотя освободила руку
Наруто осторожно повёл плечами, чувствуя, как напрягаются мышцы. Тело не болело, однако внутри он чувствовал какую-то странную лёгкость, которой не чувствовал, пожалуй, никогда в своей жизни. Первые несколько секунд он списал это на эффект невесомого рукопожатия Хины-чан, однако потом внезапно вспомнил один из разговоров с Гаарой о том, как он себя чувствовал после извлечения Шукаку. Сердце резко рухнуло куда-то в желудок, и Наруто встревоженно огляделся, словно мог увидеть Лиса прямо в комнате.
– Эй? – мысленно позвал он. – Эй, Курама? Курама? – позвал он уже громче, не услышав ответа. – Ты где?
– Ками-сама, как же хорошо было, когда ты был в отключке, – вздохнул Девятихвостый. – Тишина и покой.
– Знаешь что, ты меня больше так не пугай, – улыбнулся блондин. – Я уж думал, ты пожертвовал всю свою чакру, чтобы мы могли запечатать ту зверюгу.
– Строго говоря, так и есть, – хмыкнул Лис. – Причём потратил я её безвозвратно, так что пользоваться мной ты больше не сможешь. Насколько мне известно, то же произошло с Восьмихвостым. Мы пообщались, когда Би приходил тебя навещать. Так что, можно сказать, что теперь у вас нет Биджу.
– Брось, – отмахнулся Наруто, – разве в чакре дело? Главное, что ты живой, и теперь у нас будет время поговорить. Всё могло быть гораздо хуже, правда?
– Верно, – согласился Лис, укладывая морду на скрещенные лапы. – Всё могло быть хуже.
====== Глава 86. Всё только начинается ======
В палате было прохладно, даже холодно. Макото прекрасно знала, что Харука никогда не была в восторге от высоких температур, поэтому, вопреки советам Якуши Кабуто, регулярно распахивала окно, впуская в помещение стылый ноябрьский ветер. Сегодняшнее утро не стало исключением. Устроившись на кресле возле кровати, Макото приготовилась, по наставлению всё того же Кабуто, начать рассказывать Харуке о том, что произошло со вчерашнего вечера, однако вместо цветистого рассказа у нее получился только глубокий и отнюдь не пропитанный радостью или облегчением вздох.
Сегодня почему-то сильно хотелось плакать. Утром Макото заходила проверить показания приборов в палате Кадзекагэ и застала там Куротсучи, которая, судя по всему, провела в палате всю ночь. Внучка Тсучикагэ была необычно задумчива и спрашивала у Макото только про то, показывают ли приборы хоть какое-то улучшение, и не проснулся ли ещё кто-нибудь из участников запечатывания. Макото честно сообщила, что ночью пришёл в себя Даруи и что его состояние Кабуто оценил как удовлетворительное, после чего Куротсучи в первый раз ей улыбнулась и вернулась на свой пост возле кровати Гаары.
В этой утренней сцене, на первый взгляд, не было ничего особенного, однако Макото почему-то
Макото снова вздохнула, собираясь с силами. Здорово было бы быть, как Харука – никому не показывать свей слабости и всегда встречать трудности с высоко поднятой головой. Или хотя бы как Хатаке Саюри, которая ежедневно приходила в палату Харуки и подробно рассказывала о том, как идут дела у Какаши-сенсея. Та хоть и не скрывала, что ей тяжело, но всё-таки старалась настроиться на позитивный лад. А вот Макото не просто не могла мыслить позитивно, ей сейчас больше всего хотелось встать спиной к ветру и просто закрыться от травмирующих острых порывов. И чтобы кто-нибудь защитил и поддержал. Но Харука, единственная, кто мог бы это сделать, сейчас не говорила ей ни слова.
Дверь скрипнула, и в комнату заглянула посвежевшая после ночного сна Сакура.
– Привет, Мако-чан, – бодро поздоровалась она, улыбнувшись. – Как Харука-сан?
– Пока без изменений, – проговорила Макото, поправив одеяло. – Но сегодня ночью очнулся Даруи-сан. Я думаю, это хороший знак.
– Разумеется, хороший, как может быть иначе? – Сакура подошла к Макото и положила руки ей на плечи. – Не переживай, с Харукой-сан всё будет хорошо! Ты ведь говоришь с ней, как рекомендовал Кабуто?
– Да, – Макото потупилась, – только вот сегодня я не могу рассказать ей ничего позитивного.
Сакура несколько секунд изучала её лицо, слегка нахмурившись, а затем понимающе кивнула.
– Это из-за разговоров про Гаару-куна и внучку Тсучикагэ, да? – уточнила она. – В конце концов, это всего лишь сплетни, не стоит придавать этому большое значение, – авторитетно добавила Харуно.
– Дело даже не в сплетнях, – Макото отвела глаза, – просто я видела Куротсучи сегодня в его палате. И я думаю, что она… и он… тоже.
– Понятно, – кивнула Сакура, усаживаясь в кресло напротив. – Разбитое сердце со всеми вытекающими последствиями?
Макото оставалось только кивнуть.
– Знаешь, когда-то я была по уши влюблена в Саске-куна, – проговорила Сакура, – ничего и никого не видела, кроме него, и вообще не представляла себе, как я буду жить, когда он ушёл из Деревни.
– Но как же Ли-кун? – удивлённо переспросила Макото. – я думала, что вы всегда…
– Вот именно, что не всегда, – перебила её Харуно. – Всё это срасталось постепенно, разумеется, но первый толчок, который заставил меня задуматься, дала мне Ино. И я до сих пор ей за это благодарна. Она сказала: «Впереди настоящая любовь!» И ещё: «Лучше присмотрись к тому, что тебя окружает, вернее, кто».