Элемент Водоворота

Гениальный Идиот

– На принятие командного решения у вас пять минут, – Шикамару нажал ладонью на кнопку большого секундомера на столе, засекая время, – по прошествии которых мы ждем ваш ответ.

Секундомер принялся отстукивать каждую секунду, кратно повышая уровень нервного напряжения в зале с каждым ударом.

– Знаете, я даже ждать не буду! – девчонка из Камня поднялась с места, тряхнув черной челкой и прихватив со стола листок с ответом. – Может, я бездарность и никудышный руководитель, но уж точно не предательница.

– Ваше имя? – уточнил Шикамару,

взяв в руки карандаш, приготовившись отметить ушедшую команду галочками.

– Куротсучи, – девица гордо вскинула подбородок и оглянулась назад, сверкнув огромными карими глазами. – Ребята, вы со мной? – она кивнула своим товарищам по команде: неуклюжему верзиле Акатсучи и худощавому Хаитсучи, которые послушно поднялись со своих мест.

Наруто внимательно наблюдал, как маленькая ладошка Куротсучи демонстративно припечатала к экзаменаторскому столу прямо перед Шикамару листок с ответом, как ее товарищи по команде последовали ее примеру, и команда из Скрытого Камня в полном составе вышла в коридор. За ними последовала команда из Скрытого Облака. Невесело кивнув Темари и попросив прикрыть их перед Канкуро-сенсеем, покинули зал пестролицые песчаники.

Удзумаки боролся с собой. Если бы он сдавал экзамен в составе Команды Семь, выбор был бы однозначен: предать Сакуру-чан или Саске означало бы потерять уважение к себе навсегда. Однако сейчас ситуация была совсем иная: ему, разумеется, нравилась Макото, а вот Сай... Небесно-голубые глаза нашли неуверенный взгляд обернувшейся к нему подруги, прочитав в нем ту же борьбу, что разворачивалась сейчас в его сердце.

Для нее ситуация усугублялась еще и тем, что этот экзамен, возможно, будет последним шансом стать чуунином. В следующий раз такой удачной возможности участвовать в составе смешанной команды могло и не представиться. Что скажет Харука, если она после всех стараний и перипетий, через которые они прошли вместе, откажется от дальнейшего участия? Но поступить подло по отношению пусть даже к человеку, который был неприятен ей, Наруто и, чего греха таить, всем представителям делегации Конохи на экзамене…

Она ответила блондину внимательным взглядом и легким кивком, после чего Удзумаки поднялся со стула и, смяв в руке листок с ответом, зашагал к экзаменаторскому столу.

– Выходишь из игры? – недоверчиво глянул на него Шикамару, ставя очередную галочку напротив его фамилии в своем листке.

– Ты же знаешь, Шика, что всегда говорит Какаши-сенсей, – отмахнулся Наруто. – Он меня уважать перестанет, если я так поступлю. Хотя у меня прямо руки чешутся избавиться от нашего яичного короля, – хохотнул блондин.

– Сай-кун, ты идешь? – прошелестела Макото, отдавая Шикамару лист с ответами и высматривая на задних рядах бледное лицо Акаши.

АНБУ поднялся со стула и, недоуменно уставившись на товарищей по команде, медленно пошел к выходу, оставив Шикамару листок с ответом. Подойдя к Наруто и Макото, он открыл было рот, но был тут же остановлен жестом Удзумаки.

– Если собираешься сказать, что я сдался, потому что у меня

нет яиц, – негромко произнес блондин, – то не утруждайся, я и так знаю, даттебайо.

Сай в ответ лишь улыбнулся одной из своих фирменных слащавых улыбочек, в которой, как показалось Макото, было чуть больше искренности, чем обычно.

Выйдя из зала, Макото мгновенно почувствовала на себе взгляд Харуки, который, вопреки ожиданиям, оказался добрым и понимающим. Учитель стоял рядом с Какаши, немного в стороне от всех остальных сопровождающих. Оба сенсея, без сомнения, были уже в курсе событий не без помощи активной Куротсучи, которая, отчаянно жестикулируя, вовсю доказывала своему учителю, грузному бородатому мужчине лет сорока, что то, как она поступила, было единственно правильным выходом, и что она готова держать ответ перед своим дедом, кем бы он ни был.

– Поздравляю, Сай-кун, – произнес Какаши, улыбаясь единственным видимым глазом, как только они подошли. И, несмотря на то, что он обращался к Акаши, глаз Копирующего задержался лишь на небесно-голубых омутах Наруто и распахнутых кобальтово-синих глазах готовой расплакаться Макото. – Можешь считать себя полноценным членом команды.

– Прости, Харука, но мне показалось, что поступить иначе было бы подлостью, – пролепетала Мако, подняв на учителя глаза, уже полные слез разочарования.

– Не хнычь, – ответил туманник, прижимая голову ученицы к своему плечу. – Девчонки не плачут.

– Угу, – девушка закивала, уткнувшись лицом в мягкий жилет, пропитанный родным запахом.

– Вы все сделали правильно, – продолжил Харука, слегка улыбнувшись Наруто, который нерешительно переминался с ноги на ногу возле Какаши, очевидно, ожидая от своего сенсея аналогичного успокоения. – Тех, кто не выполняет свои миссии, в мире шиноби называют ничтожествами, но те, кто предают своих товарищей, хуже ничтожества, – прозрачные серые глаза прищурились, встретив внимательный и удивленный взгляд Копирующего ниндзя.

За отведенные пять минут зал покинули еще несколько команд, включая тройки Ханаби и Конохамару, после чего к ним вышла Темари, радостно сообщив, что все, кто покинули зал, сняв свои кандидатуры, а именно двадцать команд, прошли во второй этап экзамена, поскольку выполнили главное правило шиноби – не бросать в беде своих товарищей. И счастье Наруто было бы окончательным, если бы она не упомянула, что позиция тройки на старте все же будет зависеть от количества набранных на экзамене баллов.

Все-таки дед так и не начал принимать ее всерьез: пробраться мимо его спящих охранников оказалось совсем нетрудно. Оставив на кровати вместо себя несколько подушек, прикрытых одеялом, Куротсучи выскользнула через окно на мягкий песок, покрывавший все до единой улицы в этой деревне. Сегодня ночью ее путь лежал в самое сердце Суны – к круглому зданию резиденции Кадзекагэ, ведь после того, что ей рассказывала ее гувернантка Хаюми-сан, она просто обязана была увидеть все своими глазами, подтвердить или опровергнуть ее слова.