Элемента.L

Лабрус Елена

– Думаю, намного меньше, чем Алька. Ты поговори об этом лучше с ней, - посоветовала она.

– Уже поговорил, - он целиком запихнул в рот конфету и, расправив фантик, сложил его аккуратно сверху на уже образовавшуюся перед ним стопочку фантиков от разных конфет.

– И как?
– зная их сложные отношения с сестрой, спросила мать, - Продуктивно?

– Как ни странно, да, - он отхлебнул чай.
– Когда дело касается ее любимой работы, она становится на удивление приятным собеседником и даже забывает,

что перед ней я.

София улыбнулась. Она очень переживала, что дети росли в постоянных ссорах друг с другом, но старалась не вмешиваться. Надеялась, что перерастут, повзрослеют. Они переросли, и хоть явной вражды друг к другу не питали, подначивать друг друга так и не прекратили.

– Скажи, а что стало с его женой, ты знаешь?

– С которой?
– уточнила она.

– А, даже так?
– он снова удивился, - И сколько у него было жен?

– Да, в принципе, немного. Всего две, - улыбнулась она.

– И обе азурки?

– Фу, Дэн, звучит ужасно! Азурки!
– возмутилась София, - Я, значит, по-твоему, мемка?

– Неее, ты - мамка!
– он улыбнулся ей во весь рот как Чеширский кот.

– А ты, значит, сынка?

Он кивал, так и продолжая улыбаться.

– Так что там с этими миссис Шейн?

– Ну, миссис Шейн Номер один умерла очень рано. Не знаю от чего, - сразу пресекла она его вопрос о Чуме, - Не знаю, ни как ее звали, ни чем она занималась. Не знаю даже, были ли у них дети.

– А миссис Шейн Номер два?

– Жива, не знаю, правда, на сколько здорова. Я видела ее года два назад на Бале Невест. Да ты ее тоже, скорее всего, видел!
– неожиданно вспомнила она, - И дочь его видел!

– Правда?
– Дэн почесал макушку,- Не могу припомнить ни на одном балу ни Шейна, ни его жены, ни тем более дочери.

– Она была со своим вторым мужем, а не с Шейном. И вообще они живут в Италии, и мы все очень удивились, увидев их на нашем балу, тем более это был первый бал ее дочери, которой только-только исполнилось восемнадцать, - София прикрыла рукой глаза, пытаясь что-то припомнить, - Как же... Как же ее зовут?

– Виктория!
– подсказал Дэн.

– Это дочь, - согласилась она, - Я пытаюсь припомнить как зовут мать. Эээээ...

Она постучала себя рукой по лбу.

– Не помогает?

– Что?
– не поняла она.

– Не помогает?
– повторил Дэн жест, которым она помогала себе вспомнить имя.

– А!
– поняла София, - Да, что-то не помогает.

– Да и Бог с ним, с этим именем!
– успокоил ее сын, - а почему они уехали в Италию?

– Я думала, ты спросишь почему они развелись с Шейном.

– А почему они развелись с Шейном?
– тут же спросил он.

– Я не знаю, - и Софья передразнила сына, тоже улыбнувшись как кот.

– Вот сейчас я понимаю, в кого у меня такая противная сестра!
–

возмутился он, понимая, что она над ним подшутила, а он и повелся.

– А в Италию они переехали, потому что ее муж итальянец, - ответила она, как ни в чем не бывало, и снова подло улыбнулась.

– Что настоящий итальянец?
– опять повелся Дэн.

– Самый настоящий итальянский итальянец!
– уверила она его.

– Мааам! Ну, хватит уже издеваться! Он ас или человек?

– Сынок, ну, конечно, ас!

– Почему-конечно-то? Вроде у нас и браки с людьми не запрещены!
– возмутился он.

– Да, только много ты видел людей на Бале Невест?
– многозначительно посмотрела на него София.

– Ааааа!

– Ага!
– кивнула она в ответ, встала и стала собирать со стола.

Дэн тщетно пытался вспомнить тот Бал Невест на котором была дочь Шейна. Но не помнил, чтобы хоть у кого-то хоть на одном балу были голубые волосы.

– Мам, а его дочь в то время уже была больна?

– Во время того бала?

– Ну, да, - подтвердил он,- Я, хоть убей, не могу вспомнить ни ее, ни ее мать. А Алька сказала, что у нее голубые волосы и Шейн привозил ее как-то в институт.

– Как у Мальвины?
– спросила София.

– Как у.... Да, почти, - вовремя спохватился он, и имя Хацунэ Мику упоминать не стал.

– Нет, на том балу волосы у нее были обычные блондинистые. Азуры вообще редко красятся, тем более в такие нестандартные цвета, - сказала она как-то отрешённо, думая о чем-то своем, механически расставляя посуду из посудомойной машины по местам.

– Маам, она не красилась! Волосы такими из-за болезни становятся!
– пытаясь докричаться до нее, громко сказал Дэн, все еще сидя за столом.

– Правда? Я не знала! Надо же!
– пройдя в себя, удивилась женщина, замерев на время с чистой тарелкой в руках, - Я просто пытаюсь вспомнить, что же еще было на том балу примечательного.

– Я тоже, - уныло сказал Дэн.

– Надо у папы спросить и у Альки, - подытожила мать, - они-то уж точно что-нибудь вспомнят!

– О, это, пожалуйста, без меня!
– тут же отказался Дэн, услышав имя сестры.

Дэн встал из-за стола и направился к выходу.

– Передай, пожалуйста, папе, спасибо за омлет. Ну, я пошел!

– Ну, давай!
– махнула ему рукой мать.

Только вернувшись в свою комнату Дэн, наконец, посмотрел на часы. Десять утра! "Надеюсь, Семен, уже встал!" - подумал он о друге, не сильно уверенный в положительном ответе. И судя по тому, что ответил он гудка с двадцатого, ответ был глубоко отрицательным.

– Алле!
– сказал он охрипшим спросонья голосом.