Элемента.М
Шрифт:
– Думаю, нам стоит уже ехать дальше, - сказала она, продолжая смотреть на него в упор.
– Да, моя Королева!
– ответил он, вернулся на свое место, и машина снова выехала на дорожный асфальт.
– Значит, мне не показалось, что я видела тебя в поезде?
– неожиданно спросила Ева.
– Нет, - спокойно ответил Дэн, - ты видела мое отражение в окне, - и ты должна помнить, что мы отражаемся в зеркалах, темных стеклах и других поверхностях как все обычные люди, даже находясь в другом измерении.
–
– она все ещё была немного обижена, что он не сказал ей этого раньше.
– Открытую дверь, - ответил Дэн, коротко посмотрел на неё, но дальше не продолжал.
– Ну, что ж, вполне исчерпывающий ответ, - тяжело вздохнула Ева и снова отвернулась к боковому стеклу.
– Ева, я понимаю, что ты злишься, но я ни в чём перед тобой не виноват! Какая разница, что привлекло меня в тебе в первую встречу: грудь, ноги или необычная память? Какая разница, что было в моей или твоей жизни до этой встречи? Я хочу быть с тобой! Сейчас. Завтра. Всегда! И если ты тоже этого хочешь, то давай не будем ссориться из-за того, что уже нельзя изменить!
– Ты мне соврал!
– обиженно сказала Ева.
– Я никогда тебе не врал! Я просто не сказал об этом. Согласись, есть разница?
Она не ответила.
– Так что за открытая дверь?
– попыталась сменить тему Ева.
– Ты не ответила, - не позволил ей этого сделать Дэн.
– Да, Дэн, разница есть. Но иногда такое умалчивание хуже предательства.
– И чем же?
– не унимался Дэн, - какими бы особенностями не обладала твоя память до этого, всё равно теперь этого нет. Все изменилось, а я по-прежнему здесь, рядом с тобой.
– Все изменилось?
– удивилась Ева.
– Да, Ева, да! Все изменилось!
– Мне стоит этому радоваться или огорчаться?
– спросила она.
– Ни огорчаться, ни радоваться. Просто все изменилось, и нужно принять это таким как есть. Я очень удивился, что ты так легко приняла свою новую сущность. Но вижу, рано радовался.
– Ты это уже говорил, - ответила Ева, - но я действительно все как-то слишком легко приняла. И я, кажется, понимаю почему. Потому что я не приняла это всё всерьез. Мне казалось все каким-то сном, сказкой, даже действием наркоза и лекарственных препаратов. И, знаешь, первый раз я действительно прозрела, когда познакомилась с этим дедом Мещерским. А второй раз сейчас, когда осознала, что я для твоей семьи всего лишь подопытное животное.
– Ты не...
– начал было Дэн.
– Не спорь, Дэн! Я понимаю, что они хорошие люди, и они - твоя семья. А я действительно и недоалисанг, и недочеловек. И должна быть благодарна судьбе за то, что встретила именно тебя, увидевшего и оценившего мою необычность. Но, как ты хорошо знаешь, оказывается, это тяжело. Наверно, мне нужно время.
– И время. И мужество, - сказал он серьезно.
А потом посмотрел на нее лукаво.
–
Она улыбнулась в ответ и покачала головой в ответ на его скромное заявление.
– Кстати, а что там с дедом? Что значит ты прозрела при встрече с ним?
– А что там, кстати, было не так с моей памятью?
– ответила Ева.
– Вот настырная девица!
– возмутился Дэн, - Давай ты мне про дела, а я тебе про твои потерянные способности.
– Ну вот! Опять пытаешься испортить мне настроение?
– Да, что-то у меня сегодня ничего не получается, - Дэн смущенно почесал затылок, - но ты - первая! Про деда!
– Ладно, про деда. Мы с ним не просто однофамильцы, ты в курсе?
– О, да! Меня уже просветили, что твоя мама была замужем за его сыном.
– Он был ему приемный сын, не родной.
– Да, и, к сожалению, погиб. Очень юным.
Ева задумалась. Она вдруг вспомнила, что "прозрела" не при встрече с дедом, а немного раньше, когда увидела повариху. Тогда при чём здесь дед?
– Ева! Ева, что с тобой?
– услышала она, наконец, пытавшегося докричаться до нее Дэна.
– Дэн, я не знаю почему сказала тебе про деда. Это был не дед. А повариха Елизавета Петровна.
– Не понял!
– действительно не понял Дэн.
– Мы с Екатериной пошли на кухню за обедом. И я увидела повариху и меня словно отбросило назад во времени до того момента как я приехала на похороны теть Зины. Словно до этого момента все было настоящим, а потом небылицей, сном, сказкой.
– Страшная какая-то сказка, - мимоходом заметил Дэн.
– Вот тогда мое сознание первый раз начало бастовать и не захотело принимать все, что после этого произошло.
– Может это просто посттравматический синдром?
– спросил Дэн.
– Что это значит?
– не поняла Ева.
– Такое состояние, как бы выпадение из памяти травмирующего обстоятельства, - как смог пытался объяснить Дэн.
– Да, что-то похожее. Только я теперь не пойму, почему мне запомнилось, что причиной того послужил дед, - Ева задумалась. Дэн не перебивал.
– Просто, когда пленка отмоталась назад, появление деда стало словно первым настоящим реальным, действительным событием, - продолжила в легкой задумчивости Ева, - А ты, и этот выстрел, и моё пробуждение и всё с этим связанное, словно было ненастоящим.
Она посмотрела на Дэна. Он пожал плечами. Еще дед сказал какую-то странную фразу, после которой Евин мозг и дал этот сбой. И про эту фразу, и про этот сбой Ева вспомнила только сейчас. Она все еще смотрела на Дэна в нерешительности. Говорить ли ему об этом? Да, зря она только что закатывала истерику по поводу нерассказанных им вещей. У нее самой было полно секретов. И она промолчала.
– Я обещала сходить с ним на могилу сына, - сказала она.
– Я думаю, он будет рад, - поддержал ее Дэн.