Элемента.М

Лабрус Елена

– Ел паэлью и запивал ее кавой, - подхватила Изабелла.

– Да, в принципе, чем-плохо-то?
– пожал плечами Арсений, и, показывая руками на стол, намекая на продолжение трапезы, спросил, - Чай? Кофе? Кому что?

Как Арсений замечает свою незаметную домоправительницу, Еву просто поражало. И как понимает, что именно она хочет ему сказать?

– А что будет к чаю?
– спросил Дэн.

– Пироги, конечно, Дэни! Ты в России сегодня, - ответил Арсений.

– То есть никакого чурроса, марципанов и туррона?
– обиженно

скривился Дэн, - Вообще у меня ощущение, что я сегодня не в современной России, а где-то в Древней Руси. Какие-то пироги, калачи, коньки, салазки, традиционные зимние забавы.

– Ну, игру в снежки и «Взятие снежного городка» вы себе сами устроили, - заметила Виктория, - Как бы ты только жил в своей Испании без этого снега, не представляю.

Ева заметила, что голос у неё совсем восстановился, и вместо ломаного тонкого стал даже немного охрипшим. Теперь она казалась Еве старше. Может ей помогал именно этот, морозный свежий воздух, и эта земля, о которой она с таким упоением говорит. Но по иронии судьбы, именно чтобы поправить ее здоровье, ее увезли подальше от того единственного, что ей помогает.

– О чём задумалась?
– спросила Еву Виктория.

– Как раз о тебе, - улыбнулась она.

– Ты всегда говоришь только правду?
– огорошила ее девушка.

– Стараюсь, - удивилась Ева, - А что это так заметно?

– Это одна из особенностей азуров. Когда человек впадает в такое вот задумчивое состояние, мы чувствуем, о чём он думает, - улыбнулась она.

– А что именно он думает понимаете?
– спросила Изабелла.

– Я не сказала «понимаем», я сказала «чувствуем». Иногда да, вплоть до слияния с нашим собственным потоком сознания, - пояснила Вики как могла, но девчонки переглянулись и пожали плечами.

– Не важно, - махнула рукой Вики, - Ну что пойдем Парацельса вызывать?

– Вот прямо сейчас? При свете солнца? В середине дня?
– удивилась Изабелла.

– А что? – удивилась Ева, - Мы как-то классе во втором или третьем пошли после школы к одной девочке в гости. И решили чертика вызвать. Положили шоколадную конфету на зеркальце, потом пошли в темную ванную, сунули это зеркальце в угол, и стали говорить какие-то слова типа «Чертик, чертик, появись!»

– И как?
– спросил заинтересованно Дэн, - Появился?

– Конечно! Знаешь, как мы визжали, когда с той ванной выскакивали! И каждая потом делала страшные глаза и спрашивала у подруг: Ты видела, да? Нет, ты видела?

– А ты видела?
– спросил Арсений, сделав примерно такие же большие глаза.

– Конечно, видела! Прямо как выпрыгнет из угла на зеркало за конфетой!
– и она изобразила Арсению это как смогла.

– Вот видишь, что сладенькое с хорошими людьми делает! Превращает в страшных чертей!
– посокрушался Дэн.

– Так это не всех, а только таких глюкозозависимых, как ты, - ответил ему Арсений.

– Бу!
– сделал Дэн над Арсением

руки, как показала Ева.

– Ты видела, да? Нет, ты видела?
– толкнула Еву в бок Изабелла.

– Ужас!
– прикрылась рукой от мнимого ужаса Ева.

– Ну, у кого есть зеркало?
– спросила, вставая Изабелла.

– Лично я иду за конфетами, - тоже вставая, сказал Арсений.

– Я с ним за конфетами!
– сказал Дэн и отправился следом за Арсением.

 - Готова поспорить, они побежали в туалет, - улыбнулась, вставая, Изабелла, - Кстати, один прямо вот здесь за углом, представляешь?
– обратилась она к Еве, - И еще одни вон там, с той стороны гостиной.

– То есть до библиотеки идти было не обязательно?
– улыбнулась Изабелле Ева.

– Абсолютно, - развела она руками в ответ.

– А до библиотеки, видимо, не близко?
– спросила Вики.

– Да, но про другие ванные комнаты я тогда не знала и повела Еву туда, - пояснила Бэл.

– Хорошо, что теперь знаешь, - улыбнулась, вставая Вики, - Куда ты сказала? Через гостиную?

– Да, пошли!
– ответила ей Изабелла, и девчонки гуськом потянулись в указанном направлении.

Глава 29. Бази

Туалет оказался как раз за поворотом той стены, на которой висели гравюры. В ожидании своей очереди Ева смотрела на сад, разбитый перед замком на одном из рисунков. Тот, что она видела сегодня, даже в снегу, даже с затянутыми на зиму в ткань кустами, был лучше. На второй гравюре она замок вообще не узнавала. Слишком из большого количества зданий он состоял, а привычного квадрата с четырьмя круглыми башнями по углам не было. Была здесь еще и третья картинка: каменный мост через заполненный водой ров. И два крошечных путника стоят, задрав головы на замок. Ева встала на цыпочки, чтобы их лучше рассмотреть.

– Что увидела?
– спросила подошедшая Виктория.

– А немаленький был замок. Даже с каменным мостом, - ответила Ева.

И ей показалось, что один из нарисованных человечков поднял руку, чтобы заслонить от солнца глаза.

– Прямо как жив...
– не успела она закончить, когда прямо перед её глазами оказались пыльные камни мостовой, на которой стояли двое монахов в коричневых рясах.

– Что?
– прозвучал где-то совсем далеко от Евы голос Виктории.

Она выдохнула и оказалась снова там, где стояла.

– Прямо как живые, - сказала Ева, не в силах оторвать глаз от крошечных фигурок и понять, что это было.

Виктории ничего не оставалось, как тоже уставиться в ту же рамку.

– Похожи на монахов, - сказала подошедшая сзади Изабелла.

– Они и есть монахи, - ответила Ева рассеянно, - только рясы у них какого-то странного цвета.

Виктория посмотрела на нее подозрительно:

– А какого цвета должна быть одежда на черно-белом рисунке? Я вижу черный. Вполне себе подходящий цвет даже для монахов.