Элемента.N

Лабрус Елена

– Я расскажу, раз уж начала.

– Отлично! – улыбнулась Ева и тоже вздохнула.

– Поскольку Альберт Борисович в отъезде, все эти дни я работала, в-основном, в Замке. И работа эта отнимала у меня не так уж много времени, - начала Изабелла, - Но вчера вечером бабушка, видимо, после всех этих волнений, была немного взвинчена, и даже плакала, и она очень хорошо умеет убеждать, поэтому я пообещала, что сегодня мы сходим с ней повидать деда. И вот сегодня она собралась, настояла, чтобы Арсений пошел с нами, настояла, чтобы я непременно предупредила деда о нашем приходе. Я все сделала всё в точности как она хотела, не понимая мы то ей

зачем. Но мы пришли. Дед, конечно, был рад, а бабушке всё равно всё было не так. Она то перебивала его на полуслове, то задавала вопросы невпопад, в конце концов она ему прямо в лоб заявила, что он должен, наконец, рассказать мне правду о моем рождении и если это не сделает он, то она всё расскажет сама, как сможет. Дед не ожидал. Он был не готов, и пытался вяло отказаться. Но моя бабушка, если что решила – размажет по асфальту как каток, поэтому выбора у него особо не было. В-общем, как выяснилось, мой дед не зря был генетиком, и ему давно не давала покоя идея о том, что в смешанных браках не просто так рождаются именно керы. Только керы. Сам он мемо, но бабушка моя кера, поэтому у них ожидаемо родилась дочь, ожидаемо кера. И ему пришла в голову мысль о партеногенезе – девственном размножении. Это когда во взрослом организме женская половая клетка - яйцеклетка может развиваться без оплодотворения.

– Извини, что я встреваю, - сказал Арсений, появляясь с кружкой чая в руках. Ева даже не заметила, что он выходил, - я просто Еве поясню про партеногенез, а ты выпей пока чайку, ты за весь день сегодня ничего не съела.

Изабелла благодарно взяла кружку и сделала большой глоток, несмотря на то, что от кружки шел пар.

– Девственное размножение, например, характерно, для пчел, - продолжил Арсений, - при этом из оплодотворенной яйцеклетки развивается самка, а из неоплодотворенной самец. Только у нас, наоборот, в браке с другими асами всегда рождается кера – девочка, а в браке кер между собой обычно мальчик. И по аналогии с пчелами он решил, что в браке между керами яйцеклетка оплодотворяется, поэтому мальчик, а в остальных браках нет, поэтому всегда кера и всегда девочка. Ну, Натан Валерианович, там еще что-то про мейоз объяснял, про гаплоидность и диплоидность, я ни за что не вспомню, но, надеюсь, суть процесса тебе понятна?

– Пожалуй, да, - неуверенно ответила Ева.

– Так вот, к тому времени как он всё носился с этой теорией, мама Изабеллы выросла, и приняла решение замуж не выходить, а остаться служить в Замке, стать монахиней.

– Знакомое решение, - отозвалась Ева, глядя на Изабеллу, которая отломила кусочек подсохшего уже на тарелке сыра.

– Да, - сказала рыжеволосая девушка, жуя жесткий сыр, - А я и правда проголодалась.

– Так не стесняйся! – предложила ей Ева, обрадовавшись, что горячий чай и хоть какие-нибудь килокалории попав в её организм уже заметно подняли ей настроение.

– Ну, я тогда и продолжу, пока ты ешь, - сказал Арсений, - В-общем, бабушка дала согласие, мама её приняла обет, и дед был этому несказанно рад. Под каким-то благовидным предлогом он всего лишь сделал ей укол, который привел к выбросу гормонов,

и она забеременела.

Ева, которая тоже стащила с тарелки кусок сыра, перестала жевать.

– Ты хочешь сказать, что, - Ева не знала, как продолжить.

– Да, сквозняком надуло, - хихикнула Изабелла.

– Нет, нет, я хотела сказать, что это же непорочное зачатье! – уставилась на неё Ева.

– Да, - спокойно подтвердил её слова Арсений, - И с точки зрения науки - это удивительно, а с точки зрения законов, принятых в Замке – страшное преступление. А мама Изабеллы была не просто рядовая монашка, она была Повитухой.

– Арсений, - укоризненно покачала головой Изабелла, - ты опять? Ева, по сути их работы, конечно, Повитуха назвать правильнее, но обычно их называют Ангелы Жизни, или Белые Ангелы. Они приносят новорожденным души и дают имена.

– Господи, ну, и фантазия тогда у них, скажу я вам! Не в обиду будет сказано, но более странных имен чем у вас, я в жизни своей не слышала, - высказала Ева своё мнение.

– Они не виноваты, - вступилась за Ангелов Изабелла, а Арсений просто улыбнулся, - Не они выбирают эти имена, они просто обязаны донести их до родителей.

– А кто? – не унималась Ева.

– Есть правила, когда каждому дню месяца соответствует своя буква, есть список имен, которые не должны повторяться, - стала пояснять Изабелла.

– Да, я читала, читала, - перебила её Ева, но ведь когда-то кто-то установил этот порядок, внес эти странные имена в эти списки. Это был кто?

Изабелла пожала плечами, Арсений тоже промолчал.

– Ясно, история умалчивает, - подвела итог Ева, - прости, я перебила про твою маму. Как наказали её за это преступление?

– Вот именно это и расстроило меня больше всего. Ей дали возможность родить, а затем в прямом смысле слова побрили в Лысые Сестры, - ответила Изабелла, и на глаза её навернулись слезы, - Бедная моя мамочка!

– Лысых сестёр обривают на лысо и лишают их голоса. Не того голоса, что они не имеют права голосовать на выборах, а самого настоящего живого голоса. Они не могут говорить, им нельзя писать, то есть все что у них есть – глаза и срок, который они отбывают, отмывая бесконечные коридоры Замка, - ответил Арсений за свою девушку, которая не могла говорить и только жалко всхлипывала.

– Но она же не виновата! Она же, наверняка даже не знала, что нарушила обет. Они же дают, как и все монашки обед безбрачия, да? – уточнила Ева.

– Да, они дают. И, конечно, никто и слышать не хотел ни о каком непорочном зачатии. Ее отца даже не вызвали для дачи показаний, хотя его и выслушал адвокат. Но у него тогда и не было никаких доказательств, кроме крошечной Изабеллы на руках, - продолжал Арсений.

– А сейчас? Сейчас есть? – с надеждой спросила Ева, - Ведь можно, наверно подать апелляцию, пусть дело пересмотрят. Я понимаю, конечно, что язык назад не пришьют, но зато она будет свободна и жить дома с семьей.

– Боже, Ева, мы же не в Средневековье! – ужаснулась Изабелла, размазывая руками слезы, - Никто не отрезал ей язык! Просто чем-то воздействуют на центр речи, я даже не знаю, чем – электродами, лекарством, не важно.

– Важен результат, я поняла, она больше не может говорить, - кивнула Ева.
– И это ужасно!

Зря она это сказала, потому что Изабелла снова расплакалась, Арсений кинулся её утешать, а Ева начисто забыла мысль, которая мелькнула у неё в голове при словах «непорочное зачатье».