Елена Батурина: как жена бывшего мэра Москвы заработала миллиарды
Шрифт:
10
Но вернемся к землям «Интеко» на Сетуни. Елене Батуриной, прежде чем начать осваивать новые угодья, пришлось заняться еще и экологией.
В 90-е годы часть земель «Матвеевского» была включена в состав заказника «Долина реки Сетунь». Заниматься сельским хозяйством на его территории можно, однако градостроительная активность запрещена. Когда земли действительно принадлежали бывшему совхозу, ситуация всех устраивала. Но что делать, если земля оказалась у застройщика, которому сложно отказать?
Решение было найдено быстро. Московское правительство несколькими постановлениями передвинуло границы заказника. Мы эти постановления нашли. В них скрупулезно описаны границы территорий, выводимые за пределы природоохранной зоны, и участки, наоборот,
Было уже начало ноября. Выпал первый снег, погода была пасмурная и достаточно мерзкая. Мы быстро нашли тот самый участок, на который претендовал МИД и где Батурина хотела построить свой «Космопарк». Он располагается как раз напротив мечети, выстроенной на Поклонной горе. Надо всего лишь перейти Минскую улицу в месте ее пересечения с Волынской, пройти немного вглубь и…
Честно говоря, я не думал, что в Москве еще остались такие места!
Обширное поле полого спускалось к Сетуни. Со стороны Минской и Волынской улиц оно было отделено полосами лесопосадок. Было тихо, и казалось, что мы, продравшись сквозь густые кусты и выйдя на опушку, очутились в другом мире. В общем, это сложно описать словами, но место действительно произвело на меня впечатление.
Потом мы сели в мою Nexia и объехали участки, которые планировалось, наоборот, включить в состав «заказника».Они располагались в Очаково, километров на пять южнее. На карте все выглядело отлично: новая территория площадью примерно такая же, имеется несколько прудов и даже протекает речка Наверашка. Но когда мы поездили по этим местам, то в равноценности обмена возникли серьезные сомнения.
Это была промзона. Здесь возвышались остовы бетонных зданий и кучи мусора. Вид портили ряды гаражей-ракушек. На границе участка дымила гигантская ТЭЦ-5. И не нам одним так показалось.
«Сама Наверашка и ее долина подверглись очень серьезной трансформации. Они действительно в промзоне. В общем, [участки] неравноценные – это однозначно», – сказала позже в интервью Forbes Галина Морозова, сопредседатель Московской экологической федерации.Однако что бы там ни говорили экологи, «Интеко» уже вовсю рекламировала свой проект. Замысел действительно грандиозный. Елена Батурина запланировала возвести четыре круглых корпуса футуристического вида под стеклянными куполами. Объем необходимых инвестиций – более $1 млрд. Насколько осложнилась бы реализация проекта, занимайся им не «Интеко», а кто-то другой из числа крупных застройщиков? Сложно сказать. Вольная трактовка московскими строителями вопросов экологии – притча во языцех. Но, копаясь в истории проекта, мы нашли забавный эпизод, который тем не менее вполне показателен и хорошо иллюстрирует отношения города и «Интеко».
Так вот, 1 мая 2005 г. школьники посадили на том самом поле у реки Сетунь около 300 деревьев. «Дубы там были, ясени… Хотели сделать парковую зону. Там место такое – его надо было просто благоустроить», – рассказал Маше Абакумовой, вместе с которой мы делали статью, Владимир Слободян, сотрудник дирекции заказника «Долина реки Сетунь». Однако в октябре 2005 г. деревья выкопали и пересадили.
Почему? Как говорит Слободян, на руководство заказника «надавили» из столичного департамента природопользования, то есть со стороны ведомства, которое, по идее, и должно отвечать за улучшение экологической ситуации в городе. Тут-то и выяснилось, что у участка появился новый владелец – «Интеко».
Но вот что характерно. По словам Слободяна, менеджеры компании Батуриной занимали позицию почти нейтральную. «В „Интеко“ нам [по поводу деревьев] сказали – ребята, можете не торопиться. Еще неизвестно, когда мы выйдем на площадку», – говорил тогда Слободян.Ну и что, спросите вы? Я скажу так: похоже, «Интеко» действительно не нужно специально предпринимать какие-то меры, чтобы московская бюрократия как минимум не вставляла палки в колеса. Столичные чиновники сами все понимают. Но этого вполне достаточно. В условиях середины 2000-х, когда золотой дождь больших денег буквально обрушился на тех, кто развивал в Москве
Впрочем, кое-кто из тех, с кем мы общались в ходе подготовки статьи, был готов подписаться и под более жесткими высказываниями. Депутат Госдумы и предприниматель, член «золотой сотни» Forbes Александр Лебедев, участвовавший в выборах московского мэра в 2003 г., – один из них.
Незадолго до этого он написал спикеру Госдумы Борису Грызлову открытое письмо и разослал его, помимо официального адресата, в СМИ. В нем в числе прочего Лебедев сообщил, что за последние 15 лет «Интеко» стала одним из крупнейших игроков на столичном строительном рынке. Что компанию возглавляет Елена Батурина, жена московского мэра. И что, хотя Юрий Лужков заявляет, что эта фирма не выиграла ни одного муниципального тендера по строительству, он регулярно подписывает документы московского правительства, предоставляющие ЗАО «Интеко» возможность развивать свой бизнес и получать прибыль. Дальше Лебедев привел длинный, скрупулезно собранный список всех документов, подписанных Юрием Лужковым, где речь шла о проектах с участием «Интеко». Потом привел данные Forbes о размерах состояния Елены Батуриной.
Его резюме было таково: за 13 лет работы Юрия Лужкова на посту мэра Москвы его жена, действуя на основе подписанных Лужковым документов, заработала $1,4 млрд. 50 % этого состояния, по российскому семейному законодательству, принадлежит Лужкову.А дальше Лебедев написал, что «по сути, мы имеем дело с особым экономическим укладом и новой формой предпринимательской деятельности, которую можно было бы охарактеризовать как государственно-частное семейное партнерство (ГЧСП)». Эти самые ГСЧП контролируют целые отрасли экономики, особенно на местном уровне. Их существование вызывает «недоумение» у большинства граждан. Затем следует пассаж, который мне лично кажется достаточно любопытным, чтобы процитировать его полностью:
«…Исходя из планов построения правового государства, мы должны придерживаться принципа презумпции невиновности. Никем до сих пор не доказано, что работа многочисленных ГЧСП вредит интересам экономического роста. Напротив – на примере Москвы, если верить заявлениям столичных властей, можно говорить о впечатляющих успехах такого партнерства для жителей крупнейшего мегаполиса. Мы предлагаем провести в нашей партии серьезную и основательную дискуссию (возможно – с использованием механизма парламентского расследования), в ходе которой взвесить все плюсы и минусы этой системы хозяйствования.
В случае, если ее функционирование будет признано полезным, необходимо разработать и внести в действующее законодательство соответствующие положения, легализующие ГЧСП и регламентирующие их работу. Следует среди прочего предусмотреть равные права всех граждан России при занятии ими должностей на госслужбе создавать ГЧСП. Надо заметить, что мы не будем одиноки в мире, если дадим зеленый свет семейным партнерствам. ГЧСП характеризуют экономики многих динамично развивающихся государств Африки (Нигерия, Уганда), Латинской Америки (Гаити, Доминиканская республика), Азии (Бруней, Бирма, Непал), а в монархиях Ближнего Востока такие формы хозяйствования являются доминирующими. Кроме того, они нашли широкое применение в бывших республиках СССР, а также в непризнанных государствах – Абхазии, Южной Осетии, Приднестровской Молдавской и Нагорно-Карабахской республиках…»
И действительно, реалии таковы, что любое строительство в Москве требует многочисленных согласований с властями. В этом смысле с Лебедевым не поспоришь – все, что строит Батурина, одобрено Юрием Лужковым.
На открытое письмо Батурина ответила судебным иском, потребовав привлечь Лебедева к ответственности за клевету. Однако депутат-олигарх выступил чрезвычайно грамотно. Я имею в виду, с юридическо-лингвистической точки зрения. Лужков и Батурина пребывали в явном раздражении, но в судебном порядке разобраться с Лебедевым они так и не смогли.