Эльф из Преисподней. Том 3
Шрифт:
Определённо проделки Ткачей. Сомнений больше не было. Никто не любил выставлять напоказ абсурдность и ненадёжность материи так сильно, как порождения Изнанки. Их притягивали противоречия.
Жрец замер у свечного алтаря. Полились слова горячечной молитвы, которые не были ни словами, ни молитвой — неразборчивым бормотанием, бездумным стариковским лепетом.
А затем мужчина пустился в пляс. Закружился на месте, присел, подпрыгнул, кувыркнулся на руках. Подол рясы задрался, показав тощие волосатые ноги. Сделав полный
В представлении не было смысла. Ткачи не нуждались в таких церемониях.
— Забавно пляшет, — сказали позади.
С другой стороны, Ткачи не нуждались и в смысле.
Тонкая радужная плёнка облепила полированный камень зала. Я дал команду задеревеневшим мышцам пошевелиться. Обернулся на голос и увидел тончайшую взвесь, складывавшуюся в очертания человеческой фигуры.
Хорошо. Я вдохнул недостаточно магопия, чтобы дать Ткачам проявить себя в полной мере. Развернуть в моём сознании свой плацдарм и обрести большую осязаемость.
— Вы задолжали мне.
— Равноценность соблюдена. Долг открыт. Судьба творится.
— Какой ещё долг?
— Уверен, что стоит открывать эту дверь? — прошептали на ухо, — Узнаешь, если пойдёшь с нами.
Я не был уверен.
— Поиски смертного и ваза не стоили отпечатка. Я это имел в виду.
Здесь бы выдвинуть требования, но для этого я всё же вдохнул чересчур много магопия. Неподходящие условия.
— Ваза? Какая ваза?
К одному призраку присоединились другие. Они вырастали из первого, как грибы, отпочковывались и окружали меня.
— Он про подарок.
— Про шутку.
— Про фокус.
— Вы путаете, — остановила других Ткачей наиболее насыщенная фигура. У неё были глаза, темневшие самым ярким светом, — Это смещение.
— Смещение чего? Времени? Я видел, что будущее вазы сменилось…
— Смещение внимания. Отвлечение. Обман. Изменилось твоё будущее. Не вазы.
Меня бросило в холод. Что сотворили со мной Ткачи? Неслыханное самоуправство. Уже то, что они заставили меня принять сделку, выходило за рамки нормы. Но они влезли в мою суть — ради чего?
— Не переживай. Ваза — подарок. За неё не взята плата.
— Тогда за что?!
— За это, — и, словно всему призраками управляла единая воля, они разом указали на мой пояс. На клинок, что висел там. На Тхуантхьен.
— Ты веришь в совпадения?
— Любая случайность — итог чьих-то трудов. Результат деяния. Последствия выбора. Ты выбрал, выбираешь, выберешь. Мы откликнулись, откликаемся, откликнемся. Твоё желание воплотилось встречей. Мы нанесли отпечаток. Будущее стало прошлым.
Какова вероятность, что я встречу в своём путешествии божественный артефакт, способный
Ответом на оба вопроса будет одно воззвание к Изнанке.
Я должен был спохватиться ещё на дирижабле. Совпадения такого уровня невозможны. Удачные стечения обстоятельств всегда рукотворны. Если разумный силён — сам творит их. Но если нет… ему могут подсобить.
Ваза не стоила отпечатка. А Тхуан стоила куда больше, чем один отпечаток. Ткачи не имели привычки играть в благотворительность. И, к сожалению, они не лгали. Зачем лгать, когда можно любое враньё вывернуть правдой?
— Что вы хотите за меч?
— Того же, что и ты, — сказала тень. Они переключились с меня на жреца, который танцевал без остановки.
По собранию Ткачей прокатывалась рябь всякий раз, когда мужчина исполнял очередной кульбит.
— Ты исполнишь мечту, и долг будет снят, — пояснил другой Ткач.
— Воплотишь предназначение.
— Используешь дар будущего, что стало прошлым. Раскроешь до конца скрытую силу. Впустишь в себя неизведанное, чтобы заострить кромку.
— И покончишь с врагом.
В прошлый раз Изнанка проявляла себя куда сильнее в обстановке. В этот раз её обитатели приходили и приходили, словно завороженные церемонией вымышленного жреца.
Я пока не мог решить, что из этого мне нравилось меньше.
По крайней мере, у меня сохранилась способность думать. Её следовало использовать на полную. Покончить с врагом… Зачем мне Тхуан? Для одного — убить Карнивана. Ну, может, впоследствии разобраться с Иешуа, но планы насчёт этого были размыты.
А вот избавиться от родича, который постоянно вставлял мне палки в колёса, я хотел с самого начала.
Или желание развоплотить его тоже внушила Изнанка?
Лишь увидев клуб пара у носа, я заметил, что сказал последнюю фразу вслух.
А ещё — что сильно похолодало. Кожу терзало ознобом.
Немудрено, ведь под куполом зала взошло огромное солнце. Оно расплёскивало стужу.
— Твоё намерение не наше.
— Но удобно.
— Слияние побуждений. Подарок и долг ради миссии.
— Ради того, чтобы я убил Карнивана?
Молчание стало ответом. Ткачи иногда вспоминали, что не любят повторяться.
Чем выродок так насолил Изнанке? Он, конечно, отлично устроился, вселившись в Бауса и начав полноценную войну между измерениями… но я сомневался, что Ткачей волновали эти мелочи. Мировой баланс, вселенский порядок — это не про них. Разборки между Иешуа и легионами дьяволов взволновали бы их меньше, чем меня — убийство ради эмоций.
Спрашивать я не стал. В лучшем случае меня бы проигнорировали. В худшем — объяснили бы. За плату, которую потребовали бы наперёд.
— Что ж, если дело в Карниване, то я согласен.