Эльф из Преисподней
Шрифт:
С крупицей воли я добрался до окна, которое вело в комнату Лютиэны.
Сперва нужно разведать обстановку. Неловко получится, если соседки эльфийки засиделись допоздна и я прерву их девичник.
Горел единственный ночник. Комнаты у девушек были куда лучше, чем у парней, это я подметил сразу: всего две кровати, приличная мебель, обои в ненавязчивый зеленоватый цветочек. И повсюду живые цветы в горшках.
На одной постели спали; вторая манила приветливо откинутым уголком одеяла. У
Зашевелились губы, произнося заклинание, и волосы вмиг высохли. Выходило ли это за рамки того, что должен знать студент-первогодка?
Сестра достала из тумбочки расчёску и принялась приводить причёску в порядок.
Я не стал мешать. Пусть многие назвали бы мою тактичность лицемерием, однако вмешиваться в таинство призыва красоты посмел бы лишь отъявленный варвар.
Так я и висел, наблюдая за сестрой, и было мне хорошо. Упоение, рождённое близостью к вещи, билось в груди вторым сердцем.
Закончив с волосами, Лютиэна стянула полотенце и предстала передо мной во всём своём великолепии. Её подтянутая фигура, выгодно очерченная ночником, её изящный профиль, её нежный абрис ключиц напомнили мне о цели, и я постучал в окно.
Эльфийка подскочила, развернулась ко мне, готовясь закричать — и замерла, когда узнала меня. Вскинутые в добродетельном порыве руки опустились, не дойдя до груди. Лицо Лютиэны накрыло знакомой тучкой притворного недовольства. Она подошла, осторожно открыла окно — вдруг заскрипит рама — и воззрилась на меня:
— И что ты тут забыл?
— Бегал, чтобы лучше спалось, и вдруг вспомнил, что надо бы проведать тебя.
— Уже комендантский час. На улице кишмя кишат охранники.
— От них и убегал. Заодно и разогрелся. Но, здесь, на высоте, холодновато, и я бы предпочёл оказаться в домашнем тепле.
Мгновение эльфийка смотрела поверх моей головы, затем, вздохнув, отступила. Я шустро вскарабкался.
— Только не ногами по подоконнику! — прошипела сестра.
Поздно — ботинок оставил след. Я стёр его краем футболки, за что удостоился выразительного хмыканья.
— Между прочим, если бы тебя поймали, то тут же исключили бы. Наверное, стоило поболеть за охрану.
— Так я, выходит, злостный нарушитель и преступник? — спросил я, усевшись на постель.
— Выходит, что так. А ещё ты забрался в женское общежитие, и это тоже проступок.
— Верно, дорога мне одна — на рудники! — горестно заключил я, — Последуешь ли ты за мной, милая Софья, пока не искуплю я свои грехи? Будешь ли ждать, пока совесть моя не станет чиста?
— Если истинно ты раскаиваешься, дорогой Родион, то, пожалуй, буду тебя ждать, — подумав, признала Лютиэна. Затем прекратила дурачиться и осведомилась:
— И всё же, что именно тебе нужно?
Она потянулась было к трусикам, приготовленным
— Может, они подождут?
Лютиэна легонько стукнула меня по лбу, однако не отстранилась.
— Балбес ты, братец. Я, между прочим, всё ещё обижена.
— На что? — поинтересовался я, подарив ей второй поцелуй.
— Уже не помню. Но наверняка что-то важное. Я ведь не могла расстроиться просто так?
Лютиэна всё ещё стояла, и целовать её было неудобно. Поэтому я мягко привлёк её к себе, посадил на колени. От неё пахло свежестью и молодостью, пониманием и доброй насмешкой.
Увы, Малдерит, сегодня без подпитки эмоциями. Но утро ещё далеко, и кто знает, что проснётся в этой невинной эльфийке?
— А нам рано вставать, — напомнила она, старательно игнорируя и мои пальцы, что ласкали её, и мои поцелуи, становившиеся всё длиннее. Но вжиться в роль до конца не смогла: слегка наклонила голову, чтобы мне было удобнее целовать шею.
Лютиэна заелозила, устраиваясь удобнее на коленях, и меня бросило в жар.
— Тогда лучше не ложиться.
— И потом опять мыться…
— Жизнь — череда вызовов, от которых никуда не уйти.
По спине меж тем побежал пот. Я потянул вверх футболку — тихо смеясь, Лютиэна дёрнула её вниз, отчего я на пару секунд запутался. И пока я разбирался с предательством одежды, сестра поднялась с насиженного места. Прозвучала тихая скороговорка заклинания.
Наконец поборов футболку, я увидел, что сестра склонилась над соседкой. Теперь, с другого ракурса, я узнал в ней Кану.
— У неё чуткий сон, — ответила Лютиэна на невысказанный вопрос, — И даже с моей помощью она проснётся, если мы будем шуметь.
— А мы разве будем?
Скептически вздёрнутая бровь эльфийки сказала мне всё, что она думает на этот счёт.
— Так что никаких игр, — продолжила Лютиэна, увернувшись от моих ищущих рук.
— Как, — возвёл очи горе я, — разве напрасно проделал я весь этот путь? Где привал, положенный страннику?
Лютиэна времени зря не теряла. Накинула футболку, натянула трусики — и отчего-то, полуодетая, полуприкрытая, стала ещё соблазнительнее. Пушистые тапочки, извлечённые из-под кровати, стали заключительным мазком этой картины.
— Ну, совсем без награды оставлять тебя будет глупостью. Ты потеряешь аппетит и зачахнешь, — сказала она с задумчивым видом. Её глаза блестели ехидством, — Если хочешь, проведу для тебя экскурсию по общежитию. У парней такие пустые коридоры, а тут — на каждом шагу редкие растения, а ещё есть диванчики у окон.
— А скрипят ли диванчики?
— Если на них не прыгать, то не должны.
Смирившись с тяжкой своею судьбой, я, побеждённый, согласился на экскурсию. У двери Лютиэна меня остановила — стянула с пальца кольцо перевоплощения. Сама она уже приняла истинный облик.