Эльф на полке

Завойчинская Милена

На готовку ужина сил не было. Да и какой, к чёрту, ужин в таком состоянии? Я вяло заварила ромашку, перебралась с чашкой в комнату, забилась в угол дивана и принялась скорбно отхлебывать дезинфицирующий, успокоительный и крайне полезный отвар.

Какое-то время тупо смотрела на мельтешащие картинки на экране телевизора. Только мозг, одурманенный бессонной ночью и лошадиной дозой обезболивающего, вообще ничего не воспринимал. Так что выключила я «черный ящик» и принялась упиваться своими страданиями.

В какой-то момент зуб и раскуроченная

челюсть напомнили о себе, и я непроизвольно застонала, радуясь тому, что живу одна и можно никого не стесняться. Хочешь – стони, хочешь – реви, хочешь – вой…

Может, и правда повыть? На луну. А что? Волки существа умные, вдруг это помогает?

Впрочем, луны за тучами видно не было, а я еще не настолько сошла с ума. Так что только тихонько ныла от боли и покачивалась с закрытыми глазами из стороны в сторону, держась за щеку.

– Никакой выдержки! – прокомментировал мои действия внутренний голос.

– Угу, – печально согласилась я и всхлипнула.

– Могу вылечить зуб. Или синяк. Или порезы, – флегматично предложило мое подсознание. – На большее за один раз сил не хватит. Что выбираешь?

– Зу-у-уб, – простонала я.

Ну да, разговариваю сама с собой. Ненормально, конечно, кто спорит? Но в моем-то состоянии….

Раздался тихий стук, словно небольшой предмет упал на ковер, после чего что-то прошелестело, и меня потыкали в ногу чем-то твердым.

– Подними меня или сама наклонись, – велел всё тот же мой внутренний голос.

Я приоткрыла глаза и сквозь выступившие слезы увидела сидящую на полу у моих ног куклу, купленную сегодня.

– Ну?!

Да-а-а! Оказывается, беседовать со своим подсознанием и внутренним голосом – это еще не шизофрения. Шизофрения – это когда с тобой разговаривает кукла в виде представителя сказочного народа. Ну или – учитывая, что в роду у нас никто в сумасшествии замечен не был, – у меня передоз лекарств, и я словила глюки.

– Так лечить или нет? – недовольно спросил игрушечный эльф. Причем фарфоровое лицо его не шевелилось, рот не открывался, а голос шел словно изнутри.

– Лечить… – проговорила я, смиряясь с тем, что у меня галлюцинации. Подняла куклу и расположила ее напротив лица.

– Лиханодо сель диран шизза! – недовольно проговорил мой собеседник и ткнул фарфоровой ручкой меня в распухшую щеку. – Остальное завтра.

Точно, вот шизза ко мне и пришла. Самая настоящая. Я вздохнула и посадила эльфа рядом на диван.

Минут пять мы так и сидели. Он молчал, я тоже. И каково же было мое удивление, когда я вдруг осознала, что зуб больше не беспокоит. Вообще. Словно и не было почти суток сводящей с ума боли.

Я осторожно пошевелила челюстью. Потрогала щеку… Опухоль тоже спала. По крайней мере, на ощупь.

Озадаченно покосившись на куклу, я слезла с дивана и прошлепала в ванную. Из зеркала на меня смотрела я. С фингалом и порезами, но без раздутой щеки. Дальнейшее обследование отражения показало, что хирургический

разрез на десне затянулся без следа, а зуб… был здоров. Ну или просто таковым себя ощущал.

Галлюцинации… Или не галлюцинации? Наркотиками я никогда не баловалась, какой бред приходит в одурманенные головы, не знала. Но с другой стороны, это все же лучше, чем сойти с ума. Наверное…

Я вернулась в комнату, осторожно присела рядом с эльфом и уставилась на него.

– Спасибо, – проговорила неуверенно, так как тот признаков жизни не подавал.

– Не за что, – отозвался он и повернул голову ко мне. Вот точно как в фильмах ужасов, когда игрушка вдруг оживает и с горящими глазами идет на своего хозяина с ножом в руках. – Очень уж ты противно завывала. У меня нервы не железные.

– А-а-а… – Меня хватило только на это.

Нет, я, кажется, всё же крепко двинулась мозгами. Авария, флюс, наркоз…

– Звать как? – все тем же, доносящимся словно изнутри тельца, голосом вопросил он.

– Елизавета. Лиза, – подумав, представилась я. – А тебя?

Нужно ведь знать, как зовут мой личный глюк. Как это у шизофреников называется, когда они беседуют с видимым лишь им персонажем?

– Альвисс Селендин Дизааль Веритан Каленод Верд.

– Это в смысле выбрать не можешь? – задала я глупый вопрос.

– Это в смысле, что у меня пять имен и одна фамилия. И видя твое дремучее невежество: фамилия – Верд.

– Н-да, – кивнула я. Даже галлюцинации у меня сегодня явно получили передозировку наркоза. – А какое из пяти имен предпочитаешь?

– Альвисс, – недовольно ответил игрушечный красавчик. – Или Селендин. Иди спать. На тебя смотреть противно. И помойся, от тебя лекарствами воняет.

Логично, в общем-то. Стойкий запах из кабинета стоматолога меня и саму преследовал. Поэтому, слегка безумно улыбнувшись, я ушла в ванную.

Когда вернулась в комнату через довольно длительный промежуток времени, кукла сидела не на диване, а на книжной полке. Именно там и так, как я ее и пристроила, когда только вошла в квартиру. Я постояла, вглядываясь в то, что купила у цыганки. Ни малейших признаков, что я только что общалась с этим… не знаю чем, не было. Кукла как кукла. Роскошная. Игрушечная.

– Дожилась… Так и совсем с катушек можно съехать с этими авариями, травмами, врачами и лекарствами, – пробормотала я, по дуге обходя эльфа на полке.

Отчего-то подойти и потрогать его было страшно.

Поминутно оглядываясь, постелила постель. Нервно вздрагивая, скинула халат и нырнула под одеяло. Даже не знаю, чего я больше боялась: того, что купленная у цыганки кукла снова заговорит, или того, что промолчит. Но в обоих случаях оказывается, что у меня проблемы с головой.

Утро я встретила на удивление выспавшейся. Порезы и ссадины на лице саднили. Нужно бы поаккуратнее с мимикой, чтобы не сорвать корочки. А то ведь шрамики останутся. Но в целом всё было неплохо.