Эльфийская ночь
Шрифт:
Принц помолчал.
– Набеги, - признал он наконец.
– Орки.
– Так я ж не орк, - с предельной, практически иконописной простодушностью поведал Немец, - могу подписку дать.
Кави безотчётно поджал уши, но нет - угрозой сии слова, разумеется, не являлись. Судя по течению разговора, сударь капитан, совсем недавний пришелец в мир Вишвы, предвидел некое всесветное нестроение, какового сам Кави, - несмотря на весь его государственный
– предвидеть не умел. Но ощущал; о да! и тонкие волоски на тыльной стороне его ушей вставали дыбом. Сур весть - отчего; однако добрый эльф свыкся уж с тем, что и само по себе присутствие Немца словно дарует возможность прозревать вероятные беды.
Видимо, неясными угрозами грядущего проникся теперь и Лорд-Хранитель. Он как-то особенно раздумчиво огладил перевязанную рану, поднял взгляд и твёрдо пообещал:
– Как только я встану на ноги, мы отправимся к Его Величеству. Ты получишь портуланы - и я сделаю всё, чтобы ты получил и место в Совете. Если, разумеется, примешь решение остаться в Варте.
– Слушай, принц, - сказал сударь капитан, - ты к папе не ходи пока. Полежи пока при смерти, ладно?
– Сударь капитан, - снова зашёл лопоухий, теперь уже напрямую, - я по-прежнему пребываю в недоумении: что побудило Вас отсоветовать принцу прибыть с докладом к Его Величеству?
– Кави, - сказал капитан, мягко соскакивая на землю и отбрасывая поводья, - я не собираюсь тянуть на себя одеяло и присваивать незаслуженные почести. Если ты об этом.
– Но отчего тогда...
– Потому что почести, во-первых, заслуженные. Во-вторых, у меня их и так переизбыток.
"Знал бы ты - насколько переизбыток", с тоской подумал капитан, наблюдая за эволюцией чувств, отражающихся на узком честном лице эльфа. Дотерпев, наконец, до гримасы, которая заменяла Кави полное понимание, он продолжил.
– Я солдат. И не знаю слов любви...
– "Любви"?..
– с беспокойством уточнил эльф.
– Фигура речи, - вздохнул Немец.
– В общем, не надо мне тут ни перед кем холуйствовать. Там не привык - а здесь уж и привыкать поздно.
Кави согласно покивал.
– Я и так-то займу в этом мире любое место, какое пожелаю. Ну, вот только орочьим шаманом, - добавил Немец, с ехидным удовольствием наблюдая, как эльф непроизвольно передёргивает ушами, - да, вот орком уже не стану.
– Хвала сурам...
– пробормотал Кави, вслед за капитаном входя в "избу-читальню".
Дурта пытался утопить Кави-младшего.
Разъярённый всклокоченный мудрец крепко держал эльфёнка за шиворот и методично, размеренно возил узкой мордочкой по залитой чернилами столешнице письменного верстака. Заметно было, что силу нажатия достойный Дурта тщательно соизмеряет, явно не желая понасажать в свою жертву слишком много заноз.
Жертва упиралась, хихикала и поджимала уши.
Дурта сыпал разнообразными проклятиями, выдающими в нём человека поистине образованного, начитанного - но, увы, далёкого от подлинной сермяги.
– Отставить, - с сожалением сказал капитан.
– Что опять случилось?
Мудрец разжал пальцы, - давящийся смехом эльфёнок радостно сполз под стол, - и вытер трудовой пот ладонью. Само собой, часть чернил осела на лбу... впрочем, смотрелась эта каляка-маляка даже как-то гармонично.
– Испортил свиток!
– сказал Дурта.
– Испортил свиток!..
– Не воздух же, - спокойно перебил капитан, сознательно сбивая духовный надрыв возмущённого книжника.
– Свиток древний?
– Древний! Вернее... эээ... не в том дело! Я ему говорю: пока не освоил стило и воск - свитки портить и не вздумай. А этот дикарь, скажите на милость...
– Я не нарочно, - донеслось из-под стола, - я, вообще, взялся переписывать, а там слово смешное - "споборатель". Я стал писать и засмеялся. И линейка поехала. И вообще, чернила пролились... немножко.
– "Немножко"?!
– взвыл мудрец.
– Вся хартия, верстак, даже линейка! Драконья погибель...
– Ага, - мстительно заявил эльфёнок, - а ты меня этой линейкой хотел...
Старший Кави засмеялся в голос.
– Всё было именно, ровно так, почтенный Думья!
– сказал он почти с восторгом, указывая на изгвазданный стол.
– И даже в сей же день. А свиток назывался - "О природе больших и малых последствий, проистекающих из одного и того же корня".
– Эээ... да, - подтвердил мудрец.
– Однако, помнится, в тот раз ты выдрал меня линейкой. Верстак в твоей замечательно гостеприимной хижине существенно меньше габаритами, а потому и менее пригоден для экзекуций подобного свойства. Многажды, многажды довелось мне в те дни прочувствовать и твой справедливый гнев, и тяжёлую твою линейку!..