Эльфийский бык 2
Шрифт:
Черноморенко хотел было спросить, каким это образом у Мишки нарисовался неучтенный гранатомет. Но потом снова подумал и кивнул.
— Возьми, — сказал он. — На всякий случай… а то вдруг враг на коровники пойдет. Не подойниками ж нам отбиваться.
К новости ребята отнеслись серьезно, потому Черноморенко пришлось трижды придумывать вескую причину, мешавшую ему проконтролировать погрузку в старый школьный автобус. Ящики, видишь ли, у них не влезали. Ни стыда, ни совести… могли бы в мешки там завернуть,
Все ж в их годы сам Черноморенко был куда более изворотлив и менее нагл.
А теперь сиди и думай, хорошо ли упаковали, и не сдетонирует ли там чего от жары да тряски. Солнце раскалило автобус до того, что щиты не справлялись. Вон и Мишка вытянулся, закинул ноги на ящики, расплылся по сиденью.
Кто-то дрыхнет.
Кто-то в телефон пальцами тычет, тихо душевно матерясь.
А ведь Черноморенко предупреждал, что со связью там проблемы. Но нет, решили, что если усилителей пару прихватить, то и проблемы решаться… ага. Сейчас.
Автобус вдруг подпрыгнул на очередной кочке, а с ним подпрыгнули и ящики, что-то нервно зазвенело и в мешках, заставив Севастьянова приоткрыть левый глаз.
Правый продолжал спать.
Ну, пока автобус не остановился.
— Дядько, — слегка запнувшись окликнул Черноморенко Богдан. — Там это… дорогу перегородили.
И сам привстал.
Ребята встрепенулись. Ехали долго, притомились даже, честно говоря.
— Сидите, — сказал Черноморенко, окинув подопечных взглядом. И брови сдвинул для грозности. — Сам разберусь. Дверь открой.
Двери с шипением распахнулись. И Черноморенко не без труда выбрался. Вот кому пришла в голову дурная идея выделить им школьный автобус? Еще и покрасили… в характерный желтый цвет.
И надпись подбелили.
Дети.
Нет, так-то оно и вправду почти дети, но все же…
Дорогу и вправду перегородили. Заборчик, знак и четверка джипов, причем два нормальных, а еще пара каких-то низеньких, что ли. Присмотревшись, Черноморенко понял, что машины просто провалились под землю.
Вокруг суетились люди.
И парочка типов в черных кожанках — Черноморенко даже удивился, неужто их до сих пор кто-то носит? — направились к автобусу.
А главное, нагло так идут.
Неспешно.
— Доброго дня, — Черноморенко решил быть вежливым, да и отсутствие формы все же несколько смущало. — А что тут происходит?
Здоровые лбы.
И глядят сверху вниз, не скрывая насмешки, чем бесят несказанно. Вот… знал Черноморенко за собой недостаток — очень уж ростом он не вышел. Даже в армию брать не хотели, мол, мелким там не место. А он же ж не виноват… правда, с годами подуспокоился вроде. Особенно, когда недостаток высоты шириной плеч компенсировал.
— Дорогу, дядя, ремонтируем, — сквозь зубы протянул один. — А ты куда едешь?
—
— Детишек везешь? — уточнил тип.
Черноморенко оглянулся, порадовавшись, что окна в автобусе все ж затонировали.
— Ага… на ферму.
— Ну да, молоко детям полезно… только это, дядя, не обижайся, но не доедешь.
— Почему это?
— Так ремонт, — тип, который левый и помордастей, руками развел, словно извиняясь. — Дороги… Так что все.
— А техника где?
Почему-то у левого от этих слов глаз дернулся.
— Приедет еще. Ждем, — мрачно ответил он.
— Так… может… пока ждете… мы проедем? Тихонечко так. По краюшку…
— Не проедете. Лужа там.
— Где? — Черноморенко вытянул голову, пытаясь разглядеть указанную лужу. Какая-то явно была, но вовсе не тех размеров, чтоб опасение внушать. — Так это ж разве лужа-то?
— Ты не понял, дядя, — на плечо легла ладонь, которая это плечо попыталась сдавить. — Разворачивай свой тарантас и вали отсюдова, пока цел!
И главное, второй рукой тип полу приподнял, рукоять пистолета демонстрируя.
— Ты бы, — Черноморенко плечом дернул, руку скидывая. — Не носил от так… а то ж с предохранителя соскочит, а там и до несчастного случая рукой подать. Отстрелишь яйца и чего тогда?
— Умный больно? — тип покраснел и свистнул. — Ну все, дядя… сам нарвался…
Дюжина?
Черноморенко радостно оскалился. Душа прям запела, предчувствуя хорошую драку…
— Дядь? — из автобуса выбрался Богдан и шеей повел, плечи расправил. — А чего они?
— Не знаю, чего. Но в морду получить напрашиваются…
За Богданом вылез Мишка, к счастью, без гранатомета, а там и прочим интересно стало. Вот же поганцы, не могли погодить пару минут.
Эти, в кожанках, поняв, что соотношение сил изменилось, чуть притормозили.
— Вы… кто? — поинтересовался тип, убирая руку от револьвера.
А все почему?
Потому что Матвей вылез, сонно позевывая и нежно обнимая массивную тушку ручного пулемета. Нет, надо будет все ж провести инспекцию, а то выяснится, что они и ракетную установку прихватили.
Ненароком.
— Дояры, — мрачно ответил Севастьянов, разбуженный до прибытия и потому злой.
— А… это зачем? — кивнули на пулемет. — Доярам?
— Так… мы ж боевые, — Матвей погладил ствол.
— Боевые… — тип кивнул, пытаясь изобразить понимание. Но уточнил на всякий случай. — И… за что бьетесь?
— За удои, — Черноморенко осознал, что драки не будет, и настроение опять ухудшилось. — За хорошие удои я кого угодно…
И кулак сжал, отчего тип слегка вздрогнул и даже попятился.