Эльфийский бык – 3

Демина Карина

– Знаешь, я и гляну, пожалуй, – заметила Мария. – Занятно рассказывает… я прямо чувствую, как во мне чувство прекрасного формируется и дозревает.

Калегорм не сумел сдержать улыбки.

– Тогда останется дождаться того самого дня и настроения… – поддержал беседу Волотов.

– Волотов, это пошло звучит!

– Я чего?! Я так, предположил…

– Многие годы занял путь его восхождения! Душа его преобразилась, откинув прошлое, возродившись в горниле льдов! Именно там возник новый великий наставник, чья добродетель…

Девицу слушали

все. Кое-кто даже рот приоткрыл.

А вот семечек и вправду бы…

Чтоб как в детстве.

И босиком по траве, а потом на ветку забраться, где матушка не найдёт, и никто не найдёт, кроме брата. А он притащится уже на закате и, сунув кусок лепёшки, скажет:

– Хватит свое занудство читать. Дома уже обыскались.

Это будет не совсем правдой, но во рту вдруг появился привкус той самой лепёшки. И тыквенных семечек. Калегорм даже сглотнул.

– …и вот он решился вернуться. Позади годы скитаний. Позади испытания. Впереди – надежда воссоединиться с семьёй. Заключить в объятья всех, кого он утратил… оросить слезами.

– Вот уж перебарщивает, как по мне, – заметил Император.

И все кивнули.

– Но это возвращение обернулось бедой. Кто бы мог предположить, что в родном доме ему будут не рады…

– Действительно, – Мария сунула руки в карманы. – Кто бы мог предположить…

– Его встретили гневом и обвинениями, прилюдно облили презрением. Его отвергли, но он, невзирая на боль душевную, решил вновь попытать счастья. И ночью отправился навстречу к своим детям…

– Логика странная, – Береслав смотрел на ведущую, которая рисовала круги в воздухе. – Вот здравый человек ночью через лес не попрётся… пешком тем более.

– Какая тут логика. Тут страсти нужны! – отозвался император. – Давно хочу эту шарашкину контору запретить или цензора поставить, личного…

– И чего?

– Матушка их очень любит. Говорит, что про жизнь рассказывают. Без прикрас. И вообще…

– Так а цензора?

– Цензора жалко. Думаешь, их у меня много? А такую хрень цензурировать, так никаких нервов не хватит. Вот на позатой неделе выпустили передачу, что рептилоиды среди нас. Типа вселяются в людей и притворяются ими. И на самом деле почти всё правительство – эти самые рептилоиды и есть. Особенно почему-то министра образования любят. Говорят, что истинный рептилоид. А ещё раньше – про заговор целителей, которые лечат людей так, чтобы те постоянно болели… в общем, ну их… все одно только психи их и смотрят.

Калегорм смутился.

Канал он поглядывал и даже девица эта казалась смутно знакомой. Но… он ведь всерьёз в это вот всё не верил… так, жалкая попытка развлечься и пробудить в себе интерес к жизни.

И про рептилоидов смотрел.

Забавно же.

Главное, что и звучало это всё довольно убедительно… хотя, если подумать, какие рептилоиды?

Глава 11. О следственных действиях и профессионализме отдельных репортёров

Самая массовая

организация в мире – дураки. У них везде свои люди.

Жизненное наблюдение.

Маруся совершенно точно знала, что попала в сон. Такой сюрреалистический с тонкими нотами массового безумия сон, в котором толпа незнакомых людей собралась, чтобы… зачем собралась, Маруся так и не поняла, но сон был интересным.

Нет, она отдавала себе отчёт, что не спит. Но почему-то не волновалась.

Раньше бы – всенепременно.

Раньше у неё, может, даже истерика приключилась бы. Всё-таки и обвинения эти, и бумаги, и Дымов, который глядит препечально.

Он-то и решился подобраться ближе.

– Всё это можно остановить, – произнёс он тихо. – Более того, мой попечитель даже бумаг никаких не потребует… и сам готов. Вот…

Очередная пачка листов.

Но читать не хочется.

– Это отказ от всех претензий. Вельяминовы избавятся от долгов и вернут себе утраченные земли. Более того, получат невозвратную ссуду в размере… неплохом размере.

– А убитый якобы папенька…

– Эта смерть трагедия… – недрогнувшим голосом произнёс Дымов. – Но мой доверитель проследит, чтобы следствие велось беспристрастно и…

– …представьте себе его! – перебила девица, глянув недобро. Наверное, посторонние разговоры отвлекали. – Человека, который не побоялся ночью сунуться в лес, где бродят кровожадные оборотни. Движимый одним лишь желанием встретиться с дочерьми. Обнять их. Уронить отеческую слезу…

– Когда эта передача выйдет, имя Вельяминовых будет уничтожено. Даже если на следующий день дадут опровержение… вы же знаете, как дают эти опровержения?

Ну да… наверное…

Для тех, кто не был в курсе всей истории, бред этот про несчастного папеньку будет выглядеть вполне достоверным.

– Хотя, полагаю, вас попробуют пригласить на ток-шоу…

– …но тёмная фигура заступила ему дорогу! – взвыла ведущая так, что замолчали все. – В руке её блеснул нож! Он вонзился в слабую плоть! И нить чужой жизни оборвалась…

– Это у неё фантазия или сценарий? – поинтересовался Сашка, поглядывая на Дымова презадумчиво.

– Понятия не имею, – сказал тот и бумаги убрал.

А потом поинтересовался:

– Вы не согласитесь.

– Нет, – сказала Маруся.

– Почему? Он ведь даже не требует передать… предмет его интереса ему. Он лишь хочет спуститься и воспользоваться… артефактом.

Наверное, с этой точки зрения предложение выглядело выгодным.

До того выгодным, что Дымов действительно не понимал, почему Маруся не спешит в него вцепиться. Да и сама она… почему?

Ведь действительно просто же.

Согласиться.

Провести Свириденко вниз. Купель как раз свободна. Пусть ложится, если ему так охота… возможно, даже не умрёт. А если и умрёт, то Марусе какая печаль? Зато и долги спишутся, и денег дадут, и все проблемы, что мелкие, что крупные, решатся.

Но…