Эльфийский цветок
Шрифт:
– Раз не собирался возвращаться, то – нет. К чему обманываться несбыточными желаниями и страдать, глядя на выцветающие краски придуманного кем-то мира? Жить для чьего-то развлечения, чувствуя себя лабораторной мышью? Вечный мрак намного честнее.
– А еще – страшнее, мальчик. Ведь там, перед твоим мысленным взором, будут постоянно являться призраки твоих неудач. А возможности их исправить не будет.
– Значит, мрак – тоже часть игры? Чтобы убежавшие одумались и быстрее вернулись? А если я хочу абсолютного развоплощения? Чтобы мной никто больше не играл?
– В
Хозяин еще раз улыбнулся и словно прошел сквозь стену. Но парни услышали шум чайника и звон фарфоровой посуды.
– Чисто случайно… прости, Лирра, но мы не окажемся после того, как разденемся, босиком в одной из местных грязевых ванн?
– Я все слышу! – Раздался из кухни голос ректора. – А если и окажешься… Разве ты не маг?
– Лирра просил меня вернуться. – Ответил ему Рин, снимая ботинок. – Но если я подхвачу тут насморк, то в следующий момент я потеряю друга. Чего бы мне очень не хотелось. Поскольку, боюсь, их у меня не осталось совсем.
Ректор вышел из кухни с серебряным подносом в руках. На нем стояли исходящие паром чашки, молочник, плошки с медом и в общем блюде какие-то сладости с ореховой начинкой.
Парни помогли накрыть на стол. А ректор смахнул экран в плоскую коробочку и положил ее на комод между статуэтками.
– Присаживайтесь. Угощайтесь.
Господин Ригон первым подал пример, усевшись в кресло. Плеснув свежих сливок в свою чашку, он с удовольствием отпил большой глоток.
– Значит, ты дорожишь дружбой с Лирхо Виринисом? А ведь он не всегда был с тобой честен и откровенен.
– Не знаю, что Вы думаете о наших отношениях, только я еще не встречал тех, кто раскрылся бы перед кем-то полностью. Но благодаря ему я снова захотел жить. – Рин взял молочник и вдохнул запах молока. – Надо же! Козье! Откуда?
– Весь мир – одна большая иллюзия. Ты хотел молока. Ты любишь козье молоко. И вот оно.
– Значит, все дело в умении управлять его потоками?
– Конечно, мальчик. Когда ты воплощаешься заново, судьба предоставляет тебе коридор жизни, определяемый врожденным характером, семейными обстоятельствами, еще какими-то внешними проявлениями той структуры, в которую ты попал. Ты можешь подчиниться этой структуре. А можешь попытаться ее использовать. Ведь вы – одно целое. Ты – в ней, а она – в тебе. Козье молоко – это та же структура, подобная, скажем, плащу. Но сложена она по-другому.
– С помощью магии мы тоже меняем пространство. Или, к примеру, алхимии.
– Это разные принципы работы со структурой.
– А есть универсальный подход?
– Возможно. Но для этого надо поменять свой взгляд на мир. Расширить сознание.
– Каким образом?
– Не возражаешь, если я рассмотрю вашу с Лирхо дружбу?
– Она тоже относится к работе со строением космоса?
– Несомненно. Все, что касается тебя, касается и матрицы, в которой ты живешь. Итак, Лирхо поначалу тебя ненавидел.
– Но откуда?! – Изумился дейрин.
– Я вижу проявленный мир в целом. А он видит меня. Это – важно. Продолжим. Ты, мой ученик, ненавидел этого мальчика не за его уродство, а за инакомыслие. За то, что он имел собственное мнение и не боялся его высказать. За то, что не похож на тебя. А потом, когда вы подрались, вместо того, чтобы добить, он тебя вылечил. И ты вдруг почувствовал его внутреннее тепло и потянулся к нему. И оказалось, он – именно то, что ты искал, но никак не мог осознать и поэтому найти. Но даже тогда, когда стал называть себя его другом, ты пытался его обидеть. Зачем, спросишь ты. Чтобы он понял твою боль и заполнил собой пустоту и одиночество твоего сознания. Но у него – своя боль и свое непонимание некоторых ключевых событий. Ведь он, как и ты, все еще не может выйти из коридора, обозначенного судьбой.
– Рин! Я не пытался тебя обижать! Честное слово!
– Конечно, не пытался. – Успокоил дейрина эльф.
– Ты просто ходил по бабам, когда твоему другу хотелось плакать. – Вдруг сказал Ригон, наклонившись к Лирре.
– Прошу Вас, мастер! – Коснулся пальцами локтя ректора Рин. – Эта наука предназначалась только мне. Надеюсь, я понял ее правильно.
– Теперь тебя не волнуют ни женщины, ни мужчины.
– Меня не волнует физиологический аспект отношений. Но разве любая из религий не учит отбрасывать желания и страсти тела в сторону?
– Любая из религий не учит расширению сознания. Вместо этого она предлагает разумным существам нечто другое – веру. Которая подменяет собой врожденную волю. Ведь гораздо проще, не думая, следовать за кем-то, кто подумает и примет решение за тебя. Не каждый готов выдержать бремя ответственности, с каждым прожитым годом становящееся все тяжелее. Вера снимает вечный страх одиночества, указывая ведомой толпе правильный, с чьей-то точки зрения, путь. Но ты должен понять, что одному двигать за всех фишки очень грустно. Мир родился, чтобы живущие в нем искры научились играть с ним на равных, а не с ужасом ждать его следующего хода.
– Значит…
– Значит, ты должен расплатиться с Семинарией за лечение.
Глядя на Ригона, эльф весело рассмеялся.
– И в какую игру предлагаете сыграть мне Вы? Неужели все-таки придется копать вокруг вашего сарая ямы?
– Мы с тобой беседовали целый оборот. Но ты так ничего и не понял?
– Иной взгляд на мир. Я должен научиться видеть? Я правильно Вас понял, мастер?
– Возможно. А еще мне не хватает преподавателей. Лирхо, возьмешь на себя построение местных порталов у инквизиторов?