Эльфийский цветок
Шрифт:
– Мне кажется, вы переживаете напрасно! – Воскликнула Машель. – Ну что плохого может произойти в нашем чудесном мире? Надо немного подождать, и они обязательно найдутся!
Карна и Митч посмотрели друг другу в глаза, а потом одновременно сказали:
– Господин Эрайен!
– Он знает все. – Добавил Митчел.
– И что? – Сложила руки на груди Машель.
– Надо ехать к нему. – Твердо ответила Карна. – Не верю, что любимый меня снова бросил, а друг о тебе забыл. Машель, прости, но я завтра уеду в Вожерону.
– Я поеду с тобой. – Вдруг сказал Митч. – Машель… это всего на один день!
– Мой
– Конечно. – Кивнула та головой. – Простите, но мне надо поспать перед дорогой. Во сколько идет первый утренний дилижанс?
– Но завтра мы поедем кататься с гор! Неужели твои поиски не подождут хотя бы один день? Сколько декад ты спокойно прожила без него? А? – Машель улыбнулась и обняла подругу. – Все будет хорошо! Ты ведь знаешь, какой он у тебя ответственный! А если он сейчас очень занят каким-то делом? Ты же слышала, как дядя говорил о переносе предприятий ближе к горам? Ну найдешь ты его, отвлечешь от дела… Думаю, и Рин тоже там. Они – превосходные маги. Наверняка, преподаватели сами попросили их помочь!
– Ты, правда, так считаешь? – Неуверенно улыбнулась Карна.
– Ну конечно же! Что вы, как дети? Слышите, заиграла музыка? Пойдемте танцевать!
Зимняя ночь излома года все сыпала пушистый снег на черные ветви сада, берег реки, лавки и аллеи старого парка небольшого городка Викасы. Кто-то уже давно спал, видя предутренние сны. Кто-то, зевая, просыпался, готовясь к работе. А в большом доме Иденов все кружились в беспечном вальсе юноши и девушки, тетушки и дядюшки, на одну, самую длинную в году, ночь забывшие о делах и тревогах, неприятностях и ответственности. Выгодах, расчетах и прибыли. В теплой, пахнущей хвоей, зале между людьми летал самый настоящий музыкальный вихрь. А белые снежинки, почувствовав его завораживающие ноты, все толкались в закрытое окно, пытаясь присоединиться к бесконечной мелодии вселенной, не делающей различий между теплым и холодным, мягким и колючим, живым и… мертвым.
***
Глава пятая. Семинария и ее проблемы
Позавтракав в обществе госпожи Симитэль и Лирры, с робкой надеждой поглядывающего на эльфийку, Рин поднялся из-за стола и взял в руки свой чахлый кактус.
– Ты куда? – Тут же вскочил следом дейрин.
– Не волнуйся. Желания лицезреть подводные красоты у меня все еще не появилось, поэтому я возвращаюсь в Семинарию. Хочу посетить библиотеку и подготовиться к новой деятельности.
– Это похвально. – Улыбнулась зам.ректора. – Так и хочется взять свои слова обратно.
– Слово – как птица, воздуха не боится. Однако, может испортить не только внешний вид, но и настроение. Поэтому, прежде чем отпускать его на свободу, стоит хорошенько подумать, чем оно было вскормлено.
– Пятно на репутации ставится быстро. – Скривила губы эльфийка. – Но долго выводится. Помни об этом, разговорчивый юноша.
– Я помню многое, и на память еще не жалуюсь. Но впереди – долгий день и полный сожалений вечер. Так что желаю вам обоим не забывать об отдыхе. Ведь волкам тут бегать негде. И еще… – Рин перехватил растение в левую руку, а правую положил на спинку стула Лирры. – Если моя дверь будет заперта, значит, я сплю, и напоминать о прошлом бесполезно.
Подхватив
– Лирра, – эльфийка положила руку под столом на близкое колено дейрина, – о чем он говорил в последнем предложении? Это то, о чем я думаю, или ты постараешься меня разубедить?
– Как только ты освободишься. – Улыбнулся парень. – Скажи, где.
– Что значит, где?!
– Можно в библиотеке. – Не моргнув глазом, предложил Лирра. – Или даже в приемной. Но там – секретарша. Вдруг она захочет присоединиться к процессу?
– Ты о чем?!
– Конечно же, о моем покаянии.
– Тебе есть, в чем раскаиваться?
– Конечно. Я слишком долго колебался, выбирая между истиной и страхом. Но мужчина не должен бояться, не правда ли?
– Ты такой… милый! Интересно, кто из вас кого копирует? Эльф тебя или наоборот? – Рука скользнула по колену и вернулась на стол. – Хотя, это не важно. Однако, работа не терпит отлагательств. Скажи, если мне придется уехать по заданию господина ректора, ты сможешь взять мои часы по физподготовке у инквизиторов?
– Конечно. – Кивнул головой Лирра и отпил из чашки жидкий настой местной травки. – Если они не пересекутся с моим расписанием и будут оплачены.
– Я бы попросила тебя и о демоноборцах, но, боюсь, с ними может справиться только господин Моциус.
– Неужели счастье случается, и он иногда исчезает? Когда я учился, о господине Моциусе никто не слышал. Где вы его откопали? Если не секрет.
– Действительно, откопали. Ведь он – гонт, бросивший родной план.
– Вот как? Сам ушел или его об этом настоятельно попросили сородичи?
– Не знаю. Он немногословен. Но силен, отважен и вынослив. Демонов чувствует на расстоянии. Мы нашли его на некоей интересной планете, где он пытался выжить в одиночку. Днем, продолжающимся там больше ста наших суток, под жаром близкого светила, закипает ее поверхность. А ночь приносит адский холод открытого космоса. Разнежившись в огне, он забыл про мороз. Проходя каналами Вселенной, мы услышали мысленный вопль о помощи и… не прошли мимо. С тех пор темпераментный Моциус работает у нас.
– Интересная история. Спасибо за приятное общество, но мне тоже пора заниматься, госпожа Симитэль. Вы – в Семинарию или…?
– Спасибо, Лирра. Я посижу пока тут. Подумаю. О покаянии.
– Тогда буду ждать вердикта.
Лирра, как и Рин, повесил плащ на руку и открыл портал. В отличие от эльфа, он не обернулся.
***
Библиотека Семинарии напоминала… библиотеку, находящуюся где-то в дикой горной глубинке, куда не ходит дилижанс, а местечковый извозчик не соглашается ехать даже за свою декадную зарплату. Хотя ему ее никто и не предлагал. Внутри, как и все вокруг в этом мире, пахло плесенью, а также сыростью бумажных листов, типографской краской, пылью, мышами и какой-то старческой древностью, вызывающей в памяти словечки вроде "безуханный" или"воскручиниться". Глядя на убожество изъеденных древоточцем полок, забитых свитками, фолиантами и просто книжными томами трудно было представить, что тут живут мудрость и знание, накопленные магами даже не тысячелетиями, а стершимися в памяти поколений временами с начала молодости проявленного мира и по сегодняшнюю пору.