Эльфийский посох

Метелева Наталья

— Ты стал бы величайшим целителем, Хоэрин, — у тебя интересные способы определения болезни и, главное, ее лечения. А вместо этого ты чахнешь тут в пыли!

— Юноша, — строго глянул на лорда хранитель знаний, — ты моложе меня в два раза, а посмотри на наши головы — я и вполовину не так сед. Так кто из нас чахнет? А если отбросить шутки, ты пропустил еще одно объяснение, почему этому пятому не было необходимости идти в наследники.

— Дай подумать… — лорд потер виски — ночь выдалась бессонная. — Ты намекаешь, что мой сын уже среди соискателей,

поэтому друид и остался всего лишь наблюдателем? Нет, невозможно. С Энрахом я на ножах уже лет пять, и не верится, что моя кровь не открылась бы мне за эти годы. А вот о воре я не знаю ничего, да. Но и он не вчера принят в клан. И потом, знаешь ли, у нас с ним ни малейшего семейного сходства. Ты бы видел этого наглого идиота!

— Действительно, ни малейшего… — ответил хранитель, до странного сосредоточенно глядя в свиток. И кончики острых ушей у него подозрительно дрогнули. — Ну есть еще третье объяснение.

— Какое? — сдался лорд.

Хоэрин свернул лист в трубку, кинул за плечо, и тот поплыл вдоль заваленных древностями полок, выискивая свободное место. А хранитель уже поднял руку над головой, что-то прошептал — в раскрытую ладонь упала книга рун.

— А ты не подумал, славный мастер битв, что подобное нападение в одиночку не совершают? — спросил маг, открывая книгу. — Служителей Мортис должно быть, по меньшей мере, двое. Один участвует в состязаниях и побеждает, другой наблюдает, чтобы ему не помешали. И именно наблюдатель, как сильнейший маг, должен сразиться с архонтами и закончить ритуал передачи древа рода Эрсетеа наследнику. Точнее, Древу Смерти.

— Значит, я все-таки безумен. Из тебя вышел бы плохой целитель, Хоэрин.

— Преждевременный вывод. Мы не знаем, какое из наших трех предположений соответствует действительности. Может быть, существует и четвертое… Даагон, будь любезен, не мельтеши перед глазами!

Лорд, сдвинув древние летописи, уселся на краешек стола, сцепив пальцы на колене.

— Дай подумать…

— Не дам. Слезь отсюда, не ровен час свитки помнешь! И вообще, тебе надо отдохнуть. Выглядишь — краше в гроб кладут.

— Для гроба — сойдет! — отмахнулся Даагон, поднимаясь. — И потом, я уже подумал. Четвертое объяснение — тот, кто уничтожил колокол, и есть мой сын. Так, что ли, получается? Еще невозможнее! Он проходил мимо, хотя время еще оставалось, понимаешь? И примененная им магия… да чернее только пепел Алкмаара!

— Сгинь с глаз моих, Даагон, в сей же миг! От твоей неподобающей благородному эльфу горячности может случиться пожар в моем хранилище. Тебе пора идти: скоро совет объявит о дальнейших испытаниях.

— Да и Галлеан с ними, с состязаниями! Не мне же участвовать — в конце концов, не ритуал разрыва, вполне обойдутся без меня. Нет, Хоэрин, с третьим объяснением тоже плоховато сходится, причем — по той же причине, что и со вторым: и Сонил, и особенно Энрах — давно на глазах архонтов. Неужели маги эльфов не почуяли служителей Мортис прямо у себя под носом? Я вот, к примеру, не почуял.

И никто, даже королева.

Хоэрин задумался, отложив книгу. Глубокая морщина прочертила его высокий лоб.

— Ты прав, и это мне очень не нравится. А что показал Посох Духа?

— Они его еще не видели. Это предстоит сегодня. Стоит архонтам вынести Посох Духа из зала совета, он горстки праха не оставит от червивого эльфа, так что слуге Безмясой не резон соваться в наследники.

— Согласен.

— Надо же! Вот и остается то, с чего мы начали: тот неизвестный — друид Древа Смерти, и он ждал. А значит, ему есть кого ждать. Мой мальчик не знает о состязании или что-то помешало ему прийти. Что же мне делать, Хоэрин? Каждый мой следующий шаг может стать непоправимой ошибкой!

— Я уже сказал: идти спать. Тут ты точно не ошибешься.

Даагон, скрестивший руки на груди, даже не пошевелился.

— Твоя ошибка в том, мой юный друг, — со вздохом сказал библиотекарь, не выдержав его укоризненного взгляда, — что ты пытаешься решить все задачи за один присест. Пока мы можем быть уверены только в одном: жрецы Мортис — здесь, а с ними — знание, где они растят Древо Смерти, и нам надо их найти.

Он замолчал, но лорд по-прежнему стоял перед ним, как крепко пустивший корни саженец.

— Второе, — вздохнул Хоэрин еще горестнее, — если твой сын жив и слуги Безмясой тоже его ищут, то нам надо обезвредить их, прежде чем они найдут его. Вот и получается, что именно вычислить жрецов — твоя главная задача. Понимаешь, вовсе не спасение мира, эльфов, древа Эрсетеа и гипотетически живого сына. Сейчас — жрецы! Я сообщу, если найду что-то о примененной ими магии. И, храни нас Галлеан, хорошо бы заодно найти и защиту от нее!

На этот раз, к немалому облегчению хранителя свитков, лорд кивнул и направился к двери. Впрочем, не дойдя, вернулся.

— Да, чуть не забыл! А какой меч способен своротить с места бронзовую махину одним ударом?

Хоэрин схватился за голову:

— Ну а это тебе зачем?

— Надо. Страж рассказал мне кое-какие подробности вчерашнего: от удара Энраха колокол провернулся, как игрушечный. Наблюдавшие магессы едва его удержали, а то бы слетел и многих покалечил.

— Алкинор, — не раздумывая, ответил старый эльф. — По легендам, этот меч был способен резать скалы как масло. Странно только, что колокол вообще уцелел после удара таким оружием.

Даагон покачал головой:

— Не совсем уцелел. Ночью я этого не разглядел, но, говорят, на нем образовалась вмятина, которую уже не выправишь. Потому магессы и спустили его наземь. И потом, Энрах бросал меч плашмя.

— Любопытно… Алкинор считался утерянным уже в старину.

— Попробую выяснить, откуда этот меч у стража троп.

— Лорд Даагон! — Хранитель свитков привстал, свирепо сведя брови. — Главная задача! Уже забыл? Главная! А теперь оставь меня, ошибка Галлеана, иначе я изгоню тебя заклинанием ветра или усыплю до совета архонтов!