Эльфийский посох
Шрифт:
Тинира уперла руки в бока, сверля охотника, еще восседавшего на карнизе, свирепым взглядом:
— Только попробуй помешать нам, Лиэн! Мы его добыли и теперь станем наследниками лорда! Мы, но не ты — сам сказал, что не в нашем отряде.
Пророчица качнула головой:
— Это не тот посох.
— Раз другого нет, то берем этот! — огрызнулась лучница и полезла на камни.
Лиэна охватило отчаяние. Щупальца втянулись в древко, и никто не замечал подмены, даже Даагон. Разумеется, охотнику никто не поверит, и эльфы своими руками принесут отросток Древа Смерти в священные
«Ты можешь остановить их», — коснулся его разума знакомый шепот. «Как? Как остановить?» — билась кровь в висках. И тут же последовал ответ: «Убей всех. Оборотень поможет тебе».
— Стой, Тинира! — крикнул Лиэн, направив на лучницу рогатину.
Лорд мгновенно поднял жезл:
— Не смей, Лиэн!
— Ты что, совсем спятил? — побледнела девушка. — А я-то считала тебя другом!
— Нельзя брать этот посох, — в отчаянии повторил охотник.
— Вот заладил! Давай, убивай. — Сморщив треугольное личико, Тинира ступила на следующий камень. — Может, и правда ты — темный эльф, поднятый Мортис по просьбе Иссианы?
«Убей их. Я дам тебе силу», — ласкал его шепот.
И тогда он перевоплотится. Древо поглотит его. И, как всегда, решать надо немедленно. Лиэн вздохнул и, стараясь не смотреть в янтарные глаза Эосты, развеял личину.
— Смотри, Тинира, что сделает с тобой этот посох! — сказал он.
Взглянув, лучница от неожиданности сорвалась с камня. Черные перья ее волос поднялись дыбом.
— Эй, что у тебя с лицом?
— Ну ты и монстр! — присвистнул Энрах.
«Кто бы говорил», — усмехнулся про себя Лиэн.
— Что, плохо выгляжу? — спросил он, даже не желая представлять, какую безобразную, обожженную морду созерцают сейчас эльфы округлившимися от удивления глазами. В такой близости от плоти Древа да еще после двух ритуальных кругов она наверняка стала еще страшнее.
Страж кивнул:
— Чудовищно.
— Уж какой есть. Так вот, это не посох, а ветвь Древа Смерти. А я — его первый корень.
Даагон опустил жезл и выдохнул:
— Все-таки ты… Что ж ты молчал столько времени?
— Я не хотел, чтобы ты меня видел таким, отец. Но я таков, каков я есть, поэтому и ношу личину.
— Врешь ты все, темный, — зло процедил Сонил. — Никакой ты не сын лорда, а отродье Иссианы. Подлая семейка! Готовы на все, лишь бы эльфы не получили Посох Духа!
Тинира, махнув на всех рукой, снова полезла на камни.
Покосившийся на нее страж троп на мгновение задумался, и его лицо исказила мучительная гримаса, когда он оглянулся на Эосту, словно прощаясь. Но Энрах тут же овладел собой и рассмеялся:
— У тебя ничего не получится, Лиэн, потому что никто тебе не поверит. Вот так выглядит сын Даагона, и его узнает каждый, кто знает лорда. — И проклятый демон изменился, повторив вторую сущность Лиэна. Не обожженную морду, но светлое лицо благородного эльфа, так похожее на лик главы дома Эрсетеа, только совсем юное.
— Энрах! —
Демон повернулся к ней, прищурился:
— Да, мой ангел. Я заметил: это лицо тебе больше нравится. Так ведь, Эоста?
Девушка сжала кулачки и крикнула:
— Не смей, Энрах!
— Вот дураки, — ухмыльнулась лучница, подбираясь еще ближе к посоху Раэрта.
Даагон переводил задумчивый взгляд с охотника на стража, и Лиэн понял, что проиграл. Двойник перехитрил его. С другой стороны, это даже хорошо: лорд помешал бы, защищая сына от Древа. Впору благодарить демона за вмешательство! А сейчас все решали мгновения, потому что Тинира вот-вот доберется до посоха. Лиэн должен успеть показать эльфам его черную силу, а потом сказать слово последней руны. Это единственный выход.
— Смотрите же, что вы хотите принести в сердце Альянса! — крикнул он и прыгнул с карниза, выставив рогатину ладошкой вперед. В прыжке она зацепилась за свисавший сталактит, и Лиэн, качнувшись, пролетел к посоху.
«На, жри меня, Древо! Подавишься, обещаю!» — успел подумать он.
Его рука охватила древко. Оно уже так прочно вросло в камни, что лишь слегка прогнулось под его тяжестью. Лиэн схватился второй рукой, подтянулся, перекинув ногу через посох, и встал во весь рост, балансируя руками. Его тут же захлестнуло щупальце, обвило, жадно тычась в доспех. И вгрызлось там, где стучало сердце.
— О Галлеан! — вскрикнула Эоста, разводя руки в жесте защиты.
«Поздно, оракул», — подумал обреченный.
— Теперь видите? — улыбнулся он, хотя хотелось кричать от чудовищной боли: сотни отростков поползли по его ногам, оплетая, впиваясь в тело, выше и выше.
Энрах поморщился:
— Так и знал, что этим кончится! Ну почему ты такой дикарь? Мне же тебя будет не хватать в этом дерьмовом мире. Где я еще найду такого врага? — И страж полез к нему по стене, цедя сквозь зубы: — Прости, Эоста, я опять ненадолго тебя покину, пока здесь нет еще каких-нибудь оборотней.
«Что он делает? Зачем это демону?» — еще успел удивиться Лиэн. А потом увидел, как к Энраху метнулся Сонил, сдернул, вцепившись в ногу, и они покатились клубком. Когда же поднялись, там уже не было вора: огромный оборотень-медведь рычал, не давая приблизиться к пожираемому Первому Корню. Они снова схватились, лишив лорда возможности применить жезл. Лишь бы он не решил сжечь Лиэна вместе с посохом!
Но Даагон, запрокинув голову, встретился с ним взглядом, и в его глазах Лиэн увидел понимание. Неужели отец догадался, что задумал сын? Неужели наконец поверил ему?
В глазах у Лиэна потемнело. Крик заполнял его и не мог вырваться из груди.
— Огонь Галлеана! Вспомни, сын! — слышал он, и не мог понять, кому кричит отец.
«Оно меня не получит, — напомнил он себе. — У меня есть Петля времени!»
— Нет! — донесся крик Даагона. — Борись! Ты сможешь!
Сможет ли? Лиэн не помнил, кричал ли он в первый миг от заполнившей его немыслимой, невозможной боли, но теперь на крик уже не было сил: продырявленное щупальцем горло свистело, с трудом втягивая воздух, и из него вырывался только стон. Юноша умирал.