Эльфийский тесак
Шрифт:
— Прости, о, достопочтенный хоббит, но в обычаях гномов в благодарность за предложенное гостеприимство сломать что-нибудь у хозяев.
— Да ладно, одним кредитором больше, одним меньше, — махнул рукой хоббит и дал пинок гному. — А это наш обычай, — заявил он, — давать пинок гостям, чтобы те чувствовали себя, как дома.
— Что-то я не припомню, чтобы меня дома кто-нибудь пинал, — подозрительно проворчал гном.
Мирно беседуя, новые знакомые пересекли мост, и по тропинке, вдоль которой стояли мусорные контейнеры, двинулись вглубь Бигтауна.
Бигтаун представлял собой нелепое нагромождение землянок, шалашей, юрт и вигвамов; в центре городка
Фолко пригласил гнома войти в свою комнату через окно. Тот любезно согласился, не подозревая, к чему это его, в конце концов, приведет.
— Ну, так зачем полоумный, то есть почтенный, гном приперся, в смысле пустился в длинный путь, сюда? — спросил гнома Фолко, предлагая гному сесть на стул со сломанными ножками. — Уж, наверное, не затем, чтобы заключить договор о поставках старых галош в Шир? — ради приличия поинтересовался гостеприимный хоббит, помогая гному подняться с пола, после того, как тот уселся на предложенный стул.
— Спустя триста лет после победы над общим врагом зло вновь поднимает голову, — начал свой длинный рассказ гном, читая по бумажке. Хоббиту невольно показалось, что тот выступает с предвыборной речью перед кучкой не менее полоумных сородичей. — Орки вновь появились в Мории, по Средиземью вновь бродят банды рэкетиров, кто-то взорвал бомбу в редакции газеты «Гномьи выходки», — начал перечислять гном.
— Это все? — бледнея при каждом известии, спросил хоббит.
— Нет! Это не все! — повысил голос Торин. — Цены на пиво поднялись, у Тракта кто-то видел лысого эльфа, на последних выборах в конгресс победили республиканцы, и, наконец, — он еще больше возвысил голос, — убийцы Кеннеди до сих пор не найдены!
— Безобразие! — притворно согласился Фолко, уже жалея, что пригласил этого придурка, метившего видимо, в президенты. — А можно короче?
— Бардак! — заявил гном. — Хазад блимену кавардак бастардак, чмо ухайдак! — объяснил гном.
— Ты еще и поэт! — изумился хоббит. — Я тоже сочиняю, вот послушай:
Летит над землей дракон Прямо под ним поезда вагон. Если бы не страдал он животом, Доехал бы до станции вагон!— Заткнись! — ужаснулся гном. — Ладно, лучше все-таки я сразу скажу, что мне нужно. Говорят, что Нечестный Билл — Бо на старости сбрендил и написал мемуары, в которых подробно описал все свои приключения. На его пути не раз встречались многообещающие месторождения. А сейчас, две наши компании
— Заработать? — переспросил хоббит. — А это как? Давай лучше я украду из музея дневники Билл — Бо и Фродо, а ты мне за это дашь в долг двадцать, нет тридцать монет, — предложил Фолко. — Только деньги вперед, у меня такое правило.
— Тридцать монет! — не веря своим ушам, воскликнул гном. — Орка лысого! — выругался он. — Да за двадцать монет любой ограбит всю вашу Хоббитанию, вместе взятую, три раза!
— Тогда обращайся к любому, какого хера ко мне пристал, — обиженно заявил хоббит. — За тридцать монет ты не наймешь никого даже слепого обокрасть.
— О'кей, чеком возьмешь? — пробурчал гном.
Фолко фыркнул в ответ.
— Можешь этим подтереться, — посоветовал хоббит. — Здесь я их столько выписал в магазинах, что инфляция началась!
— Ну почему все злодеи пытаются лишить меня жизни, а друзья денег? — вопросил гном, нехотя развязывая шнурки на башмаке.
Сняв с ноги носок, отчего по комнате распространился страшный зловонный запах, гном высыпал его содержимое в широкие, загребущие мохнатые лапы хоббита. Кроме заветных монет, в руки Фолко пересыпалось около килограмма дорожной грязи.
— Пахнет так, словно ты все это из задницы дохлого дракона выгреб, поморщился хоббит.
— Лопатой, — вдруг согласился с ним гном. — Это аванс, — добавил он. — Остальные десять получишь, когда принесешь книгу.
— Ни хрена! — начал торговаться хоббит. — Таньга давай гони вперед, у меня такое правило, — добавил он.
Торин вздохнул и начал снимать второй носок. Если бы Фолко не был хоббитом, и даже более, бывалым хоббитом, он бы давно упал в обморок от страшной вони, которая заполонила комнату.
— Бывалый ты парень, — удивленно сказал гном. — В первый раз трюк с носками не срабатывает, — и Торин вручил Фолко еще полкило дурно пахнущей грязи.
Хоббит отсеял «золотой» песок и положил монетки в свой большой карман на животе. Затем он открыл форточку и выбросил грязь в окно.
— На, держи, — сказал Фолко, протягивая гному ксерокопии с грифом «Бесплатно — посетителям музея».
— О, ты настоящий друг! — возопил гном, принимаясь лихорадочно листать страницы.
Хоббит с изумлением смотрел на гнома. Тот включил настольную керосиновую лампу и принялся по слогам читать толстую кипу страничек. Глядя на водящего кривым пальцем по страницам и беззвучно шевеля при этом губами, хоббит посчитал своего гостя за настоящего кретина, коих немало сидит в школах для безнадежно отсталых детей. Выработав, наконец, для себя окончательное мнение о своем новом знакомом, Фолко Бренди повалился на свою кровать. Его храп вскоре достиг ушей гнома и вынудил его снять вновь один из своих носков и засунуть его в рот хоббиту.
Когда наступило утро, и первые лучи солнца ударили Фолко в глаза, а запах носка в нос, гостеприимный хоббит выплюнул злосчастный носок и разразился градом проклятий, самым приличным из которых было «гном пархатый».
Торин притворился, что не знает о чем идет речь, а затем, вдруг, сочинил неправдоподобную историю о том, как мог носок с его ноги очутиться во рту уважаемого хоббита. Фолко хотел было прокомментировать этот интересный рассказ, но осекся, увидев, что Торин до сих пор читает первую страничку дневников Билл — Бо и Фродо.