Эльфы на Диком западе: Убить Большого Билла
Шрифт:
Рослый широкий мужчина в светлой шляпе застыл, сжимая кулаки, а другой, поменьше, раскидал руки по земле, привалившись к колесу, и был ясно и несомненно мертв.
Белая шляпа вскинул голову — и резко выхватил револьвер.
*
Мысли понеслись в голове вихрем, но Билл привычно их отогнал.
— Давай!
Они налегли на колеса оба, каждый на свое, и пушка повернулась со скрипом. Драгоценное наведение на проклятый форт пропало, зато здесь все было хорошо понятно.
Ах вы, крысы городские.
Притащились.
Сговорились.
Ничего, на вас всех хватит!
Выхватил у Ника факел, приложил к запальному отверстию — и случилось именно то, что нужно, что должно было, что он планировал ещё вчера! Заряд картечи с визгом осыпал появившихся над берегом всадников, неплохо различимых над сплошной пеленой дыма. Те бросились врассыпную под визг испуганных лошадей, раздались крики, которые ласкали его уши.
Так и должно быть!
Так и будет.
— Стреляйте в них! — проорал Билл направо, туда, где сидели основные его силы. Часть своих людей он мог различить среди камней и колючек, другие тоже тонули в дыму. — Не бойтесь, это городские! Сейчас я их так приглажу картечью, побегут впереди своего вопля!
Парни, кажется, воодушевились: стрельба участилась, кто-то махнул ему рукой, мол, все в порядке. Поднялись новые клубы дыма, затянули склон — будь проклят этот штиль!
Ник суетился с зарядом, проталкивая тот поглубже, лицо его пошло темными пороховыми пятнами, совсем как в боях в Мексике. Шляпа свалилась за спину, лоб блестел от пота.
С того берега раздались новые выстрелы, но теперь они были разрозненные и даже жалкие, никакой слаженности. Кто-то не испугался и залёг, кто-то ускакал за перелом склона.
Повыше. Он ещё приподнимет ствол, и засыпет их картечью сверху! Два-три выстрела, и они побегут. Да и сколько там нашлось дураков? Десяток? Нет, всадников было больше — похоже, они рассыпались по склону раньше, чем он понял, сколько их…
Билл приник к пушке, поднимая дуло ещё немного. Мимо свистнула пуля, пройдя где-то левее.
Когда он разогнулся, Ник оседал на колесо, мотая головой и дёргая беспорядочно руками. На его лицо будто посадили и расплескали красную кляксу.
— Ник!
Он схватил его за грудки и потряс одновременно чуя, что делает хрень.
— Сволочь, ты куда! Вставай и дерись! Черти тебя забери, ублюдок, что же ты так не вовремя…
Ник тяжело оседал. Билл не мог его удержать и разжал руки. Привычно сунул руку в карман. Выругал себя за привычку, но уже нащупал свою счастливую монету…
Справа раздались испуганные вопли. Кто-то из его людей отчаянно вопил, стремительно удаляясь. Впереди, над высоким переломом склона, замелькали несколько шляп, и кто-то орал, размахивая руками, рассыпая эти шляпы вдоль края долины в готовности атаковать с флангов. Ах ты, ублюдок, удержал ведь этот сброд!..
«Бежать», — сказал вдруг тот, другой голос Билла, на который он привык полагаться. —
Что это?
Он даже не сразу понял.
Желание бежать, мчаться прочь, вскочить на лошадь и гнать ее изо всех сил вдруг заклубилось в нем и начало растекаться, будто отрава, разъедая и вытесняя боевую злость. Отсюда, скорее, быстрее, сейчас будет поздно…
Заколотилось сердце, будто в первом бою. Тело затряслось в отчаянном желании выжить, а для того бежать и бежать прочь отсюда.
Да что с ним за дьявольщина творится???
— Это ещё что за мать твою? — рявкнул он сам себе, чтобы распалиться.
Он ещё никогда не бегал! Ни от кого! И не будет! Сейчас он выстрелит и разберётся, что там орут эти придурки…
«Они сильнее», — раздалось внутри. — «Тебя. Нас. Беги! Да беги же!!!»
Страх небытия врывался внутрь и пытался затопить его, будто вода, и вдруг, перебивая его, нахлынуло неизъяснимое отвращение. К этому страху. К голосу, который он считал своим, а это чужой, трусливый голос! К телу, которое потеет и боится, когда нельзя.
Я. Никогда. Ни от кого. Не бегал! И не побегу!
— Я им ещё покажу… — пробормотал он, выпуская монету и сжимая кулаки.
И вот, помогло, страх будто попятился, тело слушается его вновь. Настоящий Билл вернулся к себе.
Наверное, прошло всего несколько секунд. Справа ещё кто-то орал, и вдруг захлебнулся криком и затих. А в дыму что-то задвигалось, и проступил высокий силуэт, идущий прямо на него. С длинной штукой в левой руке.
«Поздно», — сказал все тот же голос.
На хер пошел, ответил ему Билл и выхватил револьвер.
На него из дыма пер тот самый рыжий, что стоял у форта с Шарпсом. Только теперь он был с саблей, прямой и длинной — в человеческую руку. И шел прямо к Биллу, не пригибаясь и быстро, будто летел. Он был здоровенный, футов семи роста — и как только подобрался так близко? А его лицо вблизи сделалась как пыльная каменная маска, только глаза жутко и невероятно светились на ней.
Теперь удрать захотелось и самому Биллу.
«Нет, не побегу!»
Сделав шаг назад, Билл с наслаждением выстрелил в этого безумца, который пришел с саблей на перестрелку.
Раздался металлический звон.
Рыжий шел. Он даже не вздрогнул, только правая рука поднялась перед грудью, полусжатая в кулак, будто он раздвигал собой воду или там снег в горах.
Банг, банг — Билл давил на спуск, револьвер выплюнул ещё две пули, опускаясь, и рука рыжего чуть опускалась следом, будто он той рукой пули ловил. А рыжий был уже рядом, как будто его нес ветер, и глаза его держали Билла, словно крючья.
И сабля взмыла вверх. Свистнула воздухом.
Четвертый раз Билл выстрелил, взяв ещё ниже, и пуля порвала плащ рыжего, расплескав красное по кожаной штанине на бедре, как и должна была. Но рыжий не остановился. Длинная рука выметнулась вперёд, воздух засвистел, и на шее Билла вдруг вспыхнул огонь тонкой полосой.