Эльфы средней полосы
Шрифт:
Своими глазами видел, как они толпой сквозь порядки вражеские рванулись. Домой, к семьям, спасать, тушить… Гвардейцы герцога пытались их обратно на позиции расставить, да уж куда там. Эльфы – народ горячий, что не по-ихнему, сразу за луки да за кинжалы. Когда эта паника у них в порядках началась, наш славный король и велел трубить атаку. Мы ударили, но не как обычно, в лоб, а по флангам, где эльфы стояли. Хоть и было нас числом меньше, но ударили сильно, можешь уж мне поверить. Как ножом масло прорезали правый и левый флаг и в тыл герцогу зашли…
Граф подтянул к себе большое блюдо с молочным поросенком,
– Ну и драка была! А Его Светлость в военных делах – не дурак, толк знает. Видит, войско его в полном замешательстве, вот и велел играть отступление. Ушел на тот берег и гонца прислал для переговоров… Так и замирились…
Граф закончил рассказ, отправил в рот здоровенный кусок свинины и, запив его пивом, самодовольно улыбнулся. Мальчик за спиной старика тихонько хихикнул.
– А что свинарь? – спросил старик.
– Какой свинарь? А-а-а-а, свинарь… Как потом выяснилось, этот самый Хат-свинарь накануне битвы поднял весь свой цех свинарей, а также мясников и кожевенников. И они за ночь нашили свиных пузырей, наполнили их поганым горячим газом с болот и, дождавшись, когда королевские маги устроят северный ветер, запустили их в Синий лес, подвесив на проволоке сальные факелы.
– И что же король? Выполнил свое обещание, данное свинарю? – спросил маг, отщипывая маленький кусочек от румяного каравая.
– Конечно! Правда, сначала сомневался. Это ведь не шутка – освободить от податей и налогов целый городской цех. Освободишь одних, другим тоже захочется, а с чего ж тогда казну пополнять, войско содержать? И вот тогда король призвал к себе Хата, щедро наградил его, возвел в дворянство и подарил в вечное пользование вот эти земли. Да-да, ту самую долину, где мы с тобой сейчас сидим. Все равно здесь ничего путного не росло – чертополох один. И пообещал, что жители этой долины будут освобождены от налогов пожизненно. Как, хитро придумал? Хат сюда переехал со своими свинарями, а за ними кожевенники, мясники. Обжились сначала, потом заложили этот город. Видели герб над воротами?
– Свиная голова?
– Да, это его герб. А поскольку свинари только и умеют, что разводить свиней, и очень успешно разводить, город так и назвали – Свиная Сыть. Как история?
– Забавно, – кивнул старик.
– Тогда скажите мне, великий маг, – прищурился граф, – ведь не только у нас есть забавные города. Я слышал, вы идете из Феркаса? А что такого случилось в Феркасе? И купцы, и странники, все в один голос твердят: «Феркас! О, Феркас!» Ведь, насколько я помню, совсем захудалое было королевство и очень бедное. Его лишь потому соседи не завоевали, что эти сумасшедшие горцы воюют отчаянно. Да и что там завоевывать, кому нужны голые скалы и вечно голодные овцы! Но вдруг после того, как там побывал великий маг с драконом и шарманкой, это захолустье превратилось в истинный рай. Так ли это?
– Не знаю, вряд ли сегодня можно назвать Феркас раем. Хотя кому-то это место нравится. Особенно по сравнению с тем, что было раньше.
– Но без магии не обошлось?
– Возможно, – кивнул старик.
– Вы отнюдь не многословны и умеете уходить от прямых вопросов. Тогда задам вопрос прямо в лоб: не вы ли тот самый
– Магов на свете много, – уклончиво ответил старик. – Но поверьте мне, даже самый великий маг не в силах изменить судьбу королевства и сделать несчастный народ счастливым. Это может лишь сам народ. Или… лучшая его часть. По этому поводу я вспомнил одну старинную балладу. Ну-ка, Овай, принеси шарманку. Знаете, граф, когда меня ограбили гоблины в той самой деревне, где не запирают дверей, они почему-то не взяли шарманки, хотя она – самое ценное из того, что у меня было.
Шарманка была явно старинной, всю ее поверхность покрывала довольно тонкая и искусная резьба. Что это была за резьба! Огромные армии сходились в смертельных битвах, доблестные рыцари поражали ужасных и огромных драконов, и в то же время блестящие драконы разгоняли бесчисленные армии гоблинов, и так далее, и так далее, и так далее. Причем в мерцающем свете факелов и свечей, освещающих таверну, казалось, что армии эти двигаются, драконы взмахивают крыльями и изрыгают огонь, а эльфы посылают во врага свои магические стрелы.
Старик взялся за ручку инструмента и несколько раз ее повернул. Из шарманки раздалась тихая мелодия. Старик остановился: видно, что-то в музыке ему не понравилось, откинул верхнюю крышку, пошуровал там рукой, снова закрыл. Теперь мелодия буквально полилась из шарманки, чарующая, невероятная мелодия, кажущаяся осязаемой – протяни руку, и коснешься серебряных ростков невиданного вьющегося растения, пробивающегося прямо из шарманки. И усики, подвижные и тонкие, пытаются дотянуться до законченных потолочных балок таверны, обвиться вокруг висящего на цепях большого колеса, уставленного свечами.
Старик кивнул, и мальчик запел. Запел тонким, высоким голосом, таким высоким, что посуда на полках начала тихо дрожать, словно подпевая в унисон. Теперь в харчевне было уже два ростка – серебряный и золотой. Тонкие, но крепкие стебли их переплетались, лаская и обнимая друг друга, сплетаясь в единое волшебное растение…
Мальчик пел балладу о доблестном рыцаре О.Вайланте, вернувшемся домой из долгого похода в Святую землю. И что же увидел рыцарь дома? Заброшенный и разграбленный родовой замок, заросшие сорняком поля, сожженные деревни, стаи бродяг – обнищавших рыцарей, промышлявших на больших дорогах. Взяв горсть земли с могилы отца, рыцарь О.Вайлант снова сел на коня, чтобы вернуть страну, которую он помнил и любил…
Баллада была длинная, со множеством подробностей, повествующих о том, как рыцарь О.Вайлант попал в плен к бродячим рыцарям, как вызвал их вожака на поединок, а победив, взывал к их совести, напомнил Рыцарский Кодекс. И как собралась под его знамена огромная армия, и изгнала она чужеземцев, и вернула королевству былую славу. Но сам рыцарь был смертельно ранен в решающей битве, и только поцелуй прекрасной принцессы вернул его к жизни. Жили они долго и счастливо и умерли в один день…
Мальчик закончил петь, шарманка смолкла. Ни один звук не нарушал воцарившейся тишины. Даже горящие поленья в каминах перестал потрескивать. По щеке графа скатилась слеза, вторую он незаметно стряхнул пальцами. Герольд, не в силах сдержаться, судорожно всхлипнул и спрятал лицо в ладони. Да и остальная свита графа смотрела на мальчика как зачарованная.